Что мы узнали из книги «Бриколаж режиссера Балабанова» Фредерика Х.Уайта. Ожидающий у колокольни Балабанов что такое капитализм из какого

Кого называют капиталистом? В первую очередь это человек, который эксплуатирует рабочий класс для повышения собственного достатка и блага. Как правило, это тот, кто забирает прибавочный продукт и всегда стремится разбогатеть.

Кто такой капиталист?

Капиталист - это представитель господствующего класса в буржуазном обществе, собственник капитала, который эксплуатирует и применяет наемный труд. Однако для того чтобы в полной мере уяснить, кто такой капиталист, необходимо знать, что же такое «капитализм» в целом.

Что такое капитализм?

В современном мире слово «капитализм» встречается довольно часто. Таким образом описывается целая социальная система, в которой мы сейчас живем. Кроме того, многие думают, что эта система существовала и сотни лет назад, успешно функционируя на протяжении большого количества времени и формируя мировую историю человечества.

На самом же деле капитализм - это относительно новое понятие, которое описывает социальную систему. Для краткого исторического ознакомления и анализа можно обратиться к книге Маркса и Энгельса «Манифест Коммунистической партии» и «Капитал».

Что именно означает понятие «капитализм»?

Капитализм - это социальная система, которая ныне существует во всех странах мира. В рамках этой системы средства для производства и распределения товаров (а также земли, фабрики, технологии, транспортные системы и прочее) принадлежат маленькому проценту населения, то есть определенным людям. Данную группу называют «класс капиталистов».

Большинство людей продает свой физический или умственный труд в обмен на заработную плату либо вознаграждение. Представители этой группы носят название «рабочий класс». Данный пролетариат должен производить товары либо услуги, которые впоследствии продаются с целью получения прибыли. А последней распоряжается класс капиталистов.

В этом смысле они эксплуатируют рабочий класс. Капиталисты - это те, кто живут за счет прибыли, которая достигается от эксплуатации рабочего класса. В последствие они ее реинвестируют, тем самым наращивая следующую потенциальную прибыль.

Почему капитализм - это то, что есть в каждой стране мира?

В современном мире существует четкое разделение классов. Данное утверждение объясняется реалиями того мира, в котором мы живем. Есть эксплуататор, есть наемный - значит, есть и капитализм, ведь это его существенный признак. Многие могут сказать, что нынешний мир разбит на множество классов (допустим, «средний класс»), тем самым убивая все принципы капитализма.

Однако это далеко не так! Ключ понимания капитализма - это когда есть главенствующий и подчиняющийся класс. Неважно, сколько классов будет создано, все равно каждый будет подчиняться главенствующему, и так цепочкой.

Капитализм - это свободный рынок?

Широко распространено мнение, что капитализм означает свободную рыночную экономику. Однако это не совсем так. Капитализм возможен и без свободного рынка. Системы, которые существовали в СССР и существуют в Китае и на Кубе, в полной мере доказывают и демонстрируют это. Они считают, что строят «социалистический» державу, однако живут по мотивам «государственного капитализма» (в данном случае капиталист - это само государство, а именно люди, занимающие высокие чины).

В якобы «социалистической» России, к примеру, до сих пор существует товарное производство, покупка-продажа, обмен и прочее. «Социалистическая» Россия продолжает торговать в соответствии с требованиями международного капитала. Это означает, что государство, как и любой другой капиталист, готово пойти на войну ради защиты своих экономических интересов.

Роль Советского государства - выступать в качестве функционера капитала и эксплуатации наемного труда методами установления целевых показателей для производства и контроля над ними. Поэтому такие страны действительно не имеют ничего общего с социализмом.

Балабанов о своих школьных годах

«В десятом классе на выпускном вечере мне выбили зубы. Из-за девушки, из-за чего же еще… Мой соперник был чемпионом Свердловска по самбо. Она меня на него променяла. Но я его обошел! Он нас вдвоем застал в классе, в то время когда все танцевали. Я был в хорошем настроении, улыбался, но меня это не спасло».

В университете

После школы Балабанов поступает в Горьковский педагогический институт иностранных языков и учится на переводчика. При поступлении Балабанов из пяти предложенных тем выбрал «Обличение Грибоедовым московского барства («Горе от ума»)». Отметки приемной комиссии: 4 (хорошо) 2 стилист[ические] ошибки +1 факт[ическая] ошибка.

Свердловск, 1980 год

Характеристики во время учебы

Первый курс : Занятия посещает без пропусков по неуважительным причинам. К учебе относится серьезно. Постоянное общественное поручение - староста группы. Свои обязанности выполняет добросовестно. В ДНД ходит регулярно. Имеет благодарность за дежурство.

Студент много читает, посещает театр. Физически здоров. Занимается в секции тяжелой атлетики. Тов. Балабанов в общественных местах ведет себе хорошо, в институте всегда корректен с товарищами и вежлив с преподавателями. Политически грамотен. Увлекается музыкой, книгами; любит кино. Чуток, оказывает помощь товарищам по группе. Пользуется уважением среди студентов и преподавателей.

Второй курс : Тов. Балабанов А.О. показал себя серьезным студентом. Дисциплинирован. Политически грамотен, регулярно читает газеты. Будучи человеком общительным, Алексей имеет много друзей, пользуется уважением товарищей по группе. Вежлив и тактичен в быту. Политически грамотен, морально устойчив.

Третий курс : Тов. Балабанов А.О. рекомендуется для поездки в Англию на языковую стажировку сроком на три месяца.

Балабанов о языковой практике в Англии

«У нас был преподаватель один, мистер Салмон, лосось такой, типичный англичанин, с длинным худым вытянутым лицом, нос крючком. Он пришел в первый раз, снял пиджак, бросил на пол, положил ноги на стол и сказал: «Ну что, парни, о чем поговорим?» Это был шок. И вот он давал нам разные ситуации, мне было очень интересно, потому что он пьески разыгрывал. Надо было развивать ситуацию. Он часто бывал председателем [коллегии] присяжных в суде, поэтому давал нам сценки из зала суда. Я у него всегда был преступником. Он придумывал какую-то ситуацию, мы ее разыгрывали и где-то минут через двадцать входили в роль, а он сидел и хохотал.

Нам 11 фунтов выдавали в неделю плюс кормежка. На карманные раходы, на пиво 11 фунтов в неделю хватало. Еще пластинки покупали, книжки. Я книжек много привез. Там секонд-хендовские пластинки очень дешево стоили. Они очень хорошего качества были, по фунту, по полтора».

Что слушал Балабанов

Кирилл Мазур

«[Мы слушали] Jethro Tull, особенно их альбом «Aqualung», и панк, например Sex Pistols и Stray Cats. Тогда, конечно, увлекались Queen. Еще очень нравились Deep Purple и Pink Floyd, потому что у Pink Floyd интересные, глубокие тексты, особенно в их ранних альбомах. А альбом «Стена» Pink Floyd был как глоток свободы в жестком тоталитарном обществе (вспомните «We Donʼt Need No Education»). Также среди его любимых групп - Procol Harum, Sparks, ELO, Uriah Heep (ранние диски). Помимо рока Леша еще очень любил классическую музыку. Летом после третьего курса мы работали в стройотряде. Тогда у института было всего два корпуса, и мы строили третий. В это время в Горьком давали бесплатные концерты на откосе Верхневолжской набережной, где сейчас стоят рестораны и кафе. Там ставили сцену и стулья, и с шести вечера мы слушали там классическую музыку после работы в стройотряде: Моцарта, Бетховена, Генделя, Баха».

Отзывы о педагогической практике Балабанова

Алексей Октябринович Балабанов проходил педпрактику в 9 «А» классе в группе преподавателя Мельниковой. Не сразу вошел в контакт с классом, не было сначала и уверенности, и находчивости. Пришлось поработать над собой, собраться и перестроиться. Алексей Октябринович внимательно выслушивал все замечания и рос от урока к уроку. Появился голос, умение владеть собой, а также наладился и контакт с классом. Алексей Октябринович вначале немного робко, а потом все более уверенно, более активно и с большей инициативой начал работать с ребятами. Это особенно было заметно в подготовке внеклассного мероприятия по языку (вечер), а также и во время этого мероприятия. Администрация, методист, классный руководитель считают возможным оценить работу Алексея Октябриновича оценкой «хорошо» и пожелать ему в дальнейшем большей в себе уверенности.

Любимые книги Балабанова

Кирилл Мазур: «Теодор Драйзер, трилогия «Финансист», «Титан», «Стоик». С воодушевлением перечитал всего Фолкнера, в полном восторге был от произведений Стейнбека «О мышах и людях» и «Консервный ряд». «Портрет Дориана Грея» и мне, и ему очень нравился. На 5-м курсе Леша увлекся Фицджеральдом («Ночь нежна» и «Великий Гэтсби»). Также часто цитировал «Заводной апельсин».

После вуза

Балабанов два года работал бортпроводником, летал в Эфиопию и в Анголу, бывал в Южном Йемене, Конакри, Дамаске. Его выгнали за то, что отстал от самолета, и за политический анекдот, рассказанный в письме другу, - «Смотрит Брежнев в зеркало и говорит: «Ох уж мне этот Тарковский». Как полагал Балабанов, «они его не поняли наверняка».

После увольнения работал четыре или пять лет ассистентом на Свердловской киностудии. Там же в качестве режиссера снял какое-то количество самостоятельных материалов для киножурнала «Советский Урал», который пользовался необыкновенной популярностью. Тогда перед сеансами показывали документальное или хроникальное кино. Люди покупали билеты ради сюжета про рок-музыку - о ней только начинали говорить публично, - смотрели журнал и через 10 минут уходили.

Балабанов и кино

Любимые фильмы

«Неоконченная пьеса для механического пианино»

1 из 7

«Пять вечеров»

2 из 7

«Несколько дней из жизни И. И. Обломова»

3 из 7

«Амаркорд»

4 из 7

«Андрей Рублев»

5 из 7

«Зеркало»

6 из 7

«Сталкер»

7 из 7

Александр Гурылев

«Неоконченная пьеса для механического пианино», «Пять вечеров», «Несколько дней из жизни И.И.Обломова» Никиты Михалкова, «Сибириада» Андрея Кончаловского, «Амаркорд» Федерико Феллини. «Андрей Рублев», «Зеркало» и «Сталкер» Андрея Тарковского».

Первые шаги

Кирилл Мазур : «[Одним из первых фильмов Балабанова] было 10–15-минутное видео для пожарных о том, как тушить пожар. Потом он снял очень интересный документальный фильм о советско-финской войне 1939–1940-х годов».

Балабанов о своих и чужих картинах

«Я сам пишу сценарии для себя, то есть сразу придумываю кино. Я мыслю кадрами и сразу вижу картинки в голове. Часто я пишу о конкретных объектах, конкретных местах, которые я уже видел и хорошо знаю. Часто думаю уже о конкретных артистах, конкретных людях для своего фильма. <…>

Мое кино не жанровое. Я пытаю отражать через себя то, что я вижу вокруг. Я делаю кино про то, что реально существует, и не пытаюсь сглаживать, срезать углы. Если есть «угол», то мне нужно его показать. Многим людям это не нравится; они считают, что кино, например, политически некорректно. Если что-то существует, почему мы не должны про это говорить? <…>

Михалков не снял ни одного плохого фильма, а еще он прекрасный актер - разве что не в роли Александра III. Американские блокбастеры мне нравятся больше, чем наши, поскольку наши просто копии, которые хуже оригиналов. Мне не понравилось «Возвращение» Звягинцева, потому что это имитация фильмов Тарковского, только скучнее».

Нереализованные планы

Дмитрий Набоков

Надежда Васильева

вдова режиссера

«Балабанов мечтал экранизировать «Камеру обскура» Набокова, Лескова, «Пана» Гамсуна» и снять фильм про Николая Второго».

Сергей Сельянов

продюсер

«Когда мы только познакомились, обсуждали, что бы мы хотели снять, уже тогда Алексей говорил о «Камере обскура», и до последнего дня своей жизни он хотел сделать этот проект. Но Дмитрий Набоков, сын писателя, который уже умер… Знаете, у нас в России (да и везде) о покойных принято говорить либо хорошо, либо не говорить вообще. (Пауза. ) Но он был высокомерным господином и считал, что русский режиссер не может сделать кино по произведению его отца. Высокомерность мешала ему. Мы обращались к нему, и не только через Левинга; мы просили нескольких людей до него достучаться - Леонида Парфенова, Владимира Григорьева. Дмитрий Владимирович просто ничего не отвечал нам».

На съемках и в жизни

Иэн Келли

актер («Война»)

«Я понимал, что вся логистика, связанная с фильмом, была сплошным кошмаром; им приходилось давать взятки всем подряд, а потом они теряли несколько дней, поскольку вертолет не прилетал, так как они дали взятку не тому человеку, - и все такое… Он должен был в любой момент быть готов, как вы говорите, повернуть волну вспять; и он это делал, и это было поразительное зрелище. Что особенно удручало в работе с ним, так это уничижение всех окружающих. Вся съемочная площадка дрожит от страха. Иногда это было отвратительно. И тем не менее в целом это всех устраивало. Как ни странно, я даже подумал: «Может быть, это культурная норма, то, чего все от него ждут? Может, дело в российской киноиндустрии, а вовсе не в Балабанове?»

Лиза Рейел Джеффри

актриса («Брат 2»)

«В какой-то момент я сказала им, что работать вообще без страховки было безумием. Например, я вела машину по скоростной автостраде без буксира или операторской платформы. Обычно по крайней мере параллельно с вами движется еще один автомобиль. А я на самом деле вела машину, рядом со мной была камера, на заднем сиденье - еще одна, и я рулила и рулила, оглядывалась назад и рулила, и мне надо было на самом деле вписываться в повороты на этой автостраде - и при этом отыгрывать истерическое возбуждение. Таким же образом снималась сцена, в которой я сбиваю машиной Сергея. Я не каскадер. Я просто знала, что не хочу его травмировать и что ему нужно очень точно рассчитать время, когда прыгнуть на капот моей машины. Мы сделали пару дублей этой сцены. Сергей не сказал ни слова. Он просто вставал и делал это снова».

Любовь Аркус

главный редактор журнала «Сеанс», режиссер («Антон тут рядом»)

«Я уговаривала его поесть. Это была одна из фишек нашего общения, потому что только я могла его уговорить. Уговаривала съездить в травмпункт, потому что он постоянно что-то ломал. И когда Надя была уже совершенно без сил, она вызывала меня. Мы говорили о его сценариях, о его кино, о моем кино. Когда он писал «Груз 200», я вывезла его обманным путем в Карелию в санаторий. Это было очень тяжело, потому что он не то что плевал на свое здоровье, он просто презирал все, что с ним связано. И каждый раз, когда я ему говорила: «Леша, ты умрешь!», он отвечал: «Я этого и хочу».

Надежда Васильева

«По натуре Балабанов был очень энергичным человеком. Он ни разу в жизни не опоздал ни на одну съемку. Делал все очень быстро и четко на площадке. У нас не было длинных смен и переработок. Мы всегда заканчивали задолго до конца смены. Он единственный режиссер в стране, который мог снять художественную картину за двадцать один день, точно, кратко он писал сценарии. Сценарий фильма «Брат» был всего из четырнадцати листочков.

Балабанов был монархистом и страшным противником человека, который лежит в Мавзолее на Красной площади. Он был противником всего революционного и, в частности, 1917 года. Ему претило то, что стало со страной. Он ненавидел Ельцина и Горбачева. Даже Горбачева больше ненавидел».

Сергей Астахов

постоянный оператор Балабанова

«Балабанов был немного нервным, поскольку иногда сильно сомневался, не понимал, как отснятый материал будет выглядеть на экране. Видеоконтроля тогда еще не существовало. Чтобы увидеть результат, нужно было проявить пленку. Иногда это можно было сделать только недели через полторы».

Балабанов однажды заявил, что русские дети больше не читают книг («у них нет времени на литературу»); они только играют в видеоигры и смотрят блокбастеры. Возможно, ориентируясь на эту черту своей аудитории, Балабанов решил познакомить ее с романом Фолкнера и философией Достоевского в форме исторического пастиша конца эпохи застоя - в тот самый момент, когда российский президент положил начало романтизации этого недавнего прошлого.

Балабанов о себе

«Я - человек, который перешел из одного времени в другое; я формировался на сломе двух времен: я родился и вырос в советское время, а теперь живу и работаю, так сказать, в эпоху становления капитализма. В этом есть определенные трудности. В советское время кино давало максимальную прибыль государству. Кино, спички, водка были самыми прибыльными товарами. В кино ходили все. Было огромное количество кинотеатров, киностудий и фильмов, которые они производили. Много картин были mainstream. Они были агитационными, такими, какие были нужны партии и правительству. Поэтому были популярными такие неформальные, авангардные режиссеры, как, например, Тарковский. Я воспитывался именно в этом ключе. Поэтому мне хотелось делать именно такое кино. С этого я и начал; мой первый фильм «Счастливые дни» был снят по Беккету. Второй - по Кафке. Это отголоски того времени, того воспитания и тех идей.

Потом произошел обвал всего кинопроизводства. У людей появилось видео; они перестали вообще ходить в кино, кинотеатры закрылись. Фильмы перестали быть кому-то нужны. И появились такие вот «странные» фильмы, которые могли бы иметь успех на фестивалях. Но на них потом перестали давать деньги. Возникла новая ситуация: кино надо было делать такое, которое бы люди смотрели. Смысл авангардного кино был полностью потерян; его не стало. Для кого бы я его делал, для себя или для пяти критиков? Поэтому возникла необходимость сделать такое мейнстримное кино, чтобы люди пошли его смотреть. Появился фильм «Брат», который стал очень популярен, и в итоге мы его уже делали на киностудии СТВ с Сережей Сельяновым. Это было малобюджетное кино, но деньги вернулись. Это был, пожалуй, первый фильм нового времени, деньги за производство которого удалось вернуть».

Издательство «Деком», Нижний Новгород, 2016

Фото Юрия Самолыго/PhotoXPress.ru

Каким бы было российское кино без Балабанова? Просто невозможно представить… По его фильмам уже принято изучать лихие 90-е. Иностранцам говорят: «Хотите понять что-то о России? Смотрите фильмы Балабанова!» Хотя, конечно, его творчество - не памятник эпохе разбоя и дикого капитализма, а нечто гораздо большее. Это абсолютно оригинальный мир со своей системой координат, персонажей, со своей философией – как в случае любого настоящего художника. Балабанова принято считать радикалом и маргиналом. И то и другое верно: никогда он не боялся кому-то не угодить, закладывал в фильмы идеи смелые и спорные, шел своим путем, не интересуясь мнением о себе. Потому харизма его не меркла, зрители уважали и ждали каждый новый фильм – а в отношении к отечественным авторам такая преданность широких масс давно уже редкость. И выход каждого фильма Балабанова был сродни разрыву бомбы, начинались яростные споры, летели в его адрес тучи обвинений в неполиткорректности, разжигании всяческих нехороших страстей, в романтизации бандитов… Режиссер никогда и не скрывал интереса к ярким личностям с криминальным флером. Балабановские братья, братки, обладатели малиновых пиджаков вошли в народный фольклор, над ними смеялись, с ними спорили – но их приняли зрители! Он подарил нашему кино Виктора Сухорукова и Сергея Бодрова-актера, задействовал в качестве актеров колоритных непрофессионалов Юрия Матвеева, Александра Мосина. Его кино узнаешь по первым кадрам, и выражение «почерк Балабанова» давно имеет хождение в профессиональной среде, как «почерк Тарантино» или других культовых режиссеров.
Его последний фильм «Я тоже хочу», представленный в программе прошлогоднего Венецианского кинофестиваля, многими был прочитан как прощание Балабанова не просто с профессией, но с земной жизнью. Потому было так невыносимо тяжело после просмотра. Казалось, автор говорит с нами уже с каких-то других рубежей. Он сам появлялся в кадре в роли самого себя – кинорежиссера, который хочет уйти, но высшие силы его все никак не забирают, не пускают внутрь волшебной колокольни, из которой прямиком попадают «туда», вот он и мучается тут, на земле. Сидит на пороге колокольни и винит себя: много плохих фильмов наснимал за свою жизнь. Впечатление усугублялось еще и потому, что было известно: Балабанов болен. Тем не менее несколько месяцев назад стало известно, что он опять готовится делать фильм – об этом не раз официально сообщал его верный друг и единомышленник – продюсер Сергей Сельянов. Но все-таки 14-я его картина «Я тоже хочу» стала последней. Алексей Балабанов скончался 18 мая на 55-м году жизни. Ушел свободный, честный и невеселый человек. Художник, который всякий раз удивлял, поражал, выводил из спячки.
Похороны Алексея Балабанова состоятся завтра.

18 мая 2013 года на 55 году жизни скончался режиссер Алексей Балабанов. Это последний прижизненный материл, опубликованный на сайте «Собака.ru ».

Каждый фильм Балабанова - прыжок выше головы. Он никогда не снимал народное кино, но народ разобрал его фильмы на цитаты. Не считался с конъюнктурой, но всегда оказывался в фокусе внимания критиков. В новейшей истории не было картин, которые вызвали бы такую бурю полярных оценок, как «Брат» или «Груз 200». Новый, четырнадцатый фильм, «Я тоже хочу», о путешествии к колокольне счастья, режиссер назвал своим завещанием. Будет страшно и красиво.

Первая встреча

Страна узнает о Балабанове из программы «Взгляд». «Настя и Егор» отвечает на ключевой вопрос перестройки. Свердловский рок-клуб как кузница кадров.

«В здание телецентра вошел Данила. Пошел прямо, с восторгом провожая взглядом проходящих мимо телезвезд. Быстро подошел Любимов. “Александр”, - сказал он и протянул руку».

Историческая встреча Данилы Багрова с Александром Любимовым в фильме «Брат-2» (2000) Алексея Балабанова символична. Брат не был обязан Любимову своим появлением на свет, но имя Балабанова вся страна в одночасье узнала летом 1989-го из телепрограммы «Взгляд», которую вел именно Любимов. Вся страна - это не преувеличение: фрондирующий и разбитной «Взгляд» не знал конкурентов. Не факт, однако, что, узнав, страна запомнила имя тридцатилетнего автора короткометражки «Егор и Настя». Зрителям было неважно, благодаря кому они увидят Настю Полеву и Егора Белкина, звезд уральского рока, сводившего с ума агонизирующий СССР. «Егора и Настю» смотрели как еще один эпизод перестроечного сериала на тему «Легко ли быть молодым?» - так назывался нашумевший фильм Юриса Подниекса (1987). Подразумевалось, что молодым быть нелегко конкретно в СССР - партократия запрещает играть якобы протестную музыку, но если отвоевать, как пел Майк Науменко, «право на рок», жизнь станет прекрасна и легка. Впрочем, «Егор и Настя», как и вообще фильмы Балабанова, не о гнете режима и не о том, что тяжело быть молодым, а о том, что быть тяжело по определению. Особенно художнику, вечно переживающему конфликт между реальностью и мечтой.

Фильмы «Брат» и «Брат-2» сделали Данилу в исполнении Сергея Бодрова самым узнаваемым героем своего поколения.

Егор с наивным ницшеанством грезил то о море водки, то о братании со Стингом. Называл себя «бутоном», который, распустившись, потрясет мир своей красотой. В устах ражего парня это звучало не столь комично, сколь трагично, а то и страшновато. А еще фильм говорил об одиночестве вдвоем, которое Настя тщетно заговаривала своим отчаянным голосом. Вряд ли это заметили зрители, повторявшие вслед за Константином Кинчевым как заклинание: «Мы вместе!» В фильме Егор замечает, походя, но точно: никто из чиновников не говорит музыкантам, что они «вредны». Говорят, что они «не полезны». Балабанов, входивший вместе с Александром Пантыкиным, Вячеславом Бутусовым, Владимиром Шахриным в легендарную свердловскую рок-тусовку, тоже «не полезен». Работая помощником режиссера на Свердловской киностудии (1983–1987), свои первые опыты, включая спецвыпуск «Что вас беспокоит?» киножурнала «Советский Урал», он снял именно о них. Но любит Алексей Октябринович песню, от рока бесконечно далекую.

Чужаки

Художник отчуждения и изгнания. Какой свой фильм Балабанов считает лучшим. Северная страна.

С кем, собственно говоря, разлучен лирический герой песни? С любимой? С родиной? С жизнью? «Разлука» - это жалоба чужаков не только в городе, куда занесла их судьба, но и в бесприютном мире как таковом. Балабанов - художник изгнания и отчуждения, заступник за чужаков и изгоев.
Из их числа лишенный всего, включая имя собственное, больной герой «Счастливых дней» (1991). Колотящийся во врата Замка Землемер («Замок», 1994). Невинный братоубийца Трофим («Прибытие поезда», 1995), подавшийся с тоски в столицу, где увидит, прежде чем загреметь на каторгу, лишь кабак да бардак. Его изгойство беспредельно: спустя девяносто лет даже лицо на кинопленке, единственное доказательство его бытия, недрожащей рукой вырежет и выбросит в корзину помреж, сыгранный самим Балабановым. Бомж Гофман, решивший самой своей жизнью опровергнуть поговорку «Что русскому здорово, то немцу - смерть», и киллер Татарин в идиотском галстуке («Брат», 1997). Иван («Война», 2002), вернувшийся в Чечню, откуда чудом унес ноги, по- скольку мирная жизнь на малой родине страшнее любой войны. Нищие дизайнеры и умирающая Натэлла Антоновна («Мне не больно», 2006). Утоляющий морфием деревенскую тоску доктор Поляков («Морфий», 2008). Жалкий контуженный якут («Кочегар», 2010), на краткий миг ставший собой прежним - подтянутым, при полном и последнем параде, героем Советского Союза, - чтобы отомстить палачам дочери и принять смерть самурая. Даже порнограф Иоган («Про уродов и людей», 1998), трогательно, по-детски вожделеющий морковку в сметане. Даже мелкий бес революции Горенбург («Морфий»).
Во вселенной Балабанова чувствуют себя в своей тарелке лишь алчные хищники: однотипные клетчатые оккупанты Петербурга («Про уродов и людей»), головорезы, переквалифицировавшиеся в депутатов («Жмурки», 2005), фарцовщики, изготовившиеся разодрать труп СССР («Груз 200», 2007). Совершенно нормальные уроды - в отличие от людей, для которых естественно именно отсутствие нормы.

Актер Нюрбинского передвижного драматического театра Республики Саха Михаил Скрябин в кино играл только у Балабанова - в «Реке», «Грузе 200» и «Кочегаре» (на фото).

Своим лучшим фильмом Балабанов считает «Реку», незаконченный фильм-изгой об изгоях вдвойне: о прокаженных, изгнанных из общины якутами, и без того униженным - что в империи, что в СССР - меньшинством. Из сценария по книге «Предел скорби» отбывавшего якутскую ссылку поляка Вацлава Серошевского Балабанов выжег любую этнографию. Остались полуголые изъязвленные люди даже не на голой земле, а во власти голых и страшных стихий: холода, ветра, воды, огня, отчаяния, ревности.
Вообще, народы Севера - больная, личная тема для Балабанова. Он видел их заброшенность и нищету. Еще в 1980-х, когда объездил «севера» со съемочной группой фильма о первопроходцах, пил с ними «огненную воду», на которую пионеры русского капитализма выменивали драгоценные шкуры, как в «Грузе 200». Герой фильма «Кочегар» тоже якут, в чем соблазнительно увидеть метафору: мол, все мы - якуты. Но Балабанов метафор не любит.
В разгар съемок «Реки», 21 ноября 2000 года, в страшной аварии погибла двадцатисемилетняя исполнительница главной роли, великолепная актриса Туйара Свинобоева. Она мечтала, что фильм позволит ей, прозябавшей в общаге, обрести свой дом. Балабанов смонтировал и озвучил все, что успел снять: сорок девять минут, излучающие давно потерянную кинематографом почвенную энергию мощнее, чем шедевры Мурнау и Довженко. «Река» воспринимается как полноценный фильм, а не руины, надгробие. Да, полноценный, но изгой.

Страшный суд

О смертных грехах российского кино.

«Закончил фильм?» Балабанов машет рукой: «А, говно!» Речь о «Я тоже хочу» (2012), фильме сокровенном, который режиссер называет чуть ли не завещанием. Но он настолько не приемлет пафос, что говорить о нем и назло ему хочется как можно патетичнее. Когда русское кино призовут на Страшный суд, его уличат во многих смертных грехах. Прежде всего в предательстве и великого советского прошлого, и настоящего, отражение которого потомки будут тщетно искать на экране, и будущего, поскольку профессионализма от профессионалов больше не требуется. Гореть бы этому вконец изолгавшемуся кино в аду. Но у него найдется, что сказать в свое оправдание. Это оправдание - фильмы Алексея Балабанова.

Сергей Сельянов, Алексей Балабанов, Александр Мосин на съемках фильма «Я тоже хочу».

Герой Беккета

Лекарство от жизни и от смерти. Охранники принимают Балабанова за самозванца. Самый успешный русский режиссер.

У Балабанова жизнь равна киносъемкам. Это кажется тавтологией или банальностью: зачем иначе нужны режиссеры, если не для того, чтобы делать кино? Но подавляющее большинство режиссеров органично в дополнительных ипостасях. Балабанов же в амплуа критика, пророка, учителя, трибуна, светского персонажа немыслим. Для него кино - лекарство и от жизни, и от смерти. Как морфий для доктора Полякова.
Балабанов будет говорить о своих фильмах, только если приставить ему к горлу нож, да и то односложно. Интервью с ним - кошмар журналиста: «Да что тут говорить, ты же сам все понимаешь».
Балабанов - фрик, безразличный к внешней стороне жизни. Чтобы понять охрану, принимающую режиссера на премьерах его фильмов за самозванца, достаточно увидеть, как он одевается: в тельняшку, бесформенную куртку, «афганскую» панаму. Киновед Олег Ковалов умилялся после премьеры полнометражного дебюта Балабанова «Счастливые дни»: «До чего же он похож на герметичного беккетовского героя». Кошмарный комплимент: изгнанный скорее из морга, чем из больницы, герой с забинтованной головой задабривал встречных, предлагая «показать темя». Что там у него? Лучше не знать: обнаженные, как у Балабанова, нервы - это Балабанов не от мира сего? Но «сей мир» он видит, ощущает и транслирует так точно и беспощадно, что по его фильмам будут изучать происходившее в России на рубеже веков. Еще один парадокс: избегающий любой суеты, никогда не льстящий зрителям, снимающий от первого лица страшные и отчаянные фильмы, «радикал» Балабанов, опровергая все стратегии коммерческого успеха, стал одним из самых успешных русских режиссеров в эпоху, когда само словосочетание «успешный русский режиссер» звучит как издевательский оксюморон.

Запустить «Про уродов и людей» Балабанов хотел сразу после «Трофима». Но чтобы найти деньги на фильм, ему пришлось снять «Брата».

Сценарий «Морфия» по мотивам «Записок юного врача» Булгакова написал Сергей Бодров-младший.

Балабанов до Балабанова

Роман с классикой. - Режиссер ленинградской школы. - Балабанов отбивается от стаи. - «Груз 200» как апофеоз красоты.

Как ни трудно это представить, но еще недавно Балабанова обожала либеральная критика. Впрочем, недолго: ровно до тех пор, пока патологического одиночку, чуждого любой стае, можно было причислить к некоему модному и «прогрессивному» множеству. Сначала - к уральской рок-тусовке. А когда режиссер дебютировал в «Мастерской первого фильма» Алексея Германа - к ленфильмовской школе. Такой, знаете, всей из себя «интеллигентной», «авторской», «метафизической», в конце 1980-х наплодившей немало «высокодуховных» графоманов.
Балабанов выбирал «правильные», то есть максимально абстрактные сценарные первоисточники: Беккет, Кафка. Жизнь на экране, если только она не была аранжирована в соответствии с антисоветской риторикой, пугала интеллигенцию. Балабанов же по природе своей режиссер абсолютно «физический», чувственный. Ленинград «Счастливых дней» - это пустынное, уходящее под воду кладбище, но и тот самый Питер, что «народу бока повытер». Город, который слопает любого чужака, он увидел так зорко и неожиданно, как умеют видеть лишь чужаки, оказавшиеся городу не по зубам. Сказать, что фильм красив, будет сомнительным комплиментом - недалеко и до красивости. И все же «Счастливые дни» чертовски красивы. Красота из фильмов Балабанова не уйдет, какие бы жестокие истории он ни рассказывал. Чем они страшнее, тем прекраснее мир. Красный кирпич промышленной архитектуры («Брат»). Сталь Невы и железный уют депо («Про уродов и людей»). Светотень Рембрандта («Морфий»). Синие, как у Юона, тени на снегу («Кочегар»). Апофеоз красоты - фабричные зиккураты Череповца, мимо которых в жутком «Грузе 200» провозит на мотоцикле скованную пленницу капитан Журов - садист, социопат, импотент.

Галерея героев в фильме «Жмурки» (2005) - настоящая доска почета первых солдат российского капитализма.

«Замком» режиссер бросил героический и обреченный вызов Кафке - писателю, который сопротивляется покушениям на экранизацию так же, как Балабанов сопротивляется абстракции. Ленфильмовский путь привел в тупик. Даже в избранную четверку «режиссеров XXI века», которым к столетию кинематографа доверили снять альманах «Прибытие поезда», Балабанова не пустили. Но свою новеллу он все-таки снял: место в альманахе другу уступил Сергей Сельянов. «Трофим» обозначил рождение того самого, настоящего Балабанова, бесповоротно отбившегося от стаи.
Как только с трамвайчика, по диагонали пересекавшего экран еще в «Счастливых днях», спрыгнет нежный убийца Данила Багров, начнется антибалабановская истерия. Сигнал подаст не кто иной, как Герман, в «Независимой газете» ославив вчерашнего любимца фашистом.
Отказ от «метафизики» не означал конца романа с классикой ХХ века. Только теперь режиссер растворял хрестоматийную основу в полнокровной реальности так органично, что, скажем, в «Грузе 200» один лишь критик Виктор Топоров разглядел версию «Святилища» Фолкнера. «Жмурки» (2005) были сочтены пародией на Тарантино, комедией о троглодитах и для троглодитов, переполненной, как изящно выразился один кинокритик, «несмешными сценами пыток и расстрелов». Хотя первый русский политический фильм, «трехгрошовая» сатира о капитализме, материализующемся из чемоданчика с героином и пороховой дымки, как дух из волшебной лампы, следовал заветам Брехта.

Интермедия

РАЗЛУКА	Москва. Декабрь 1995-го. В те былинные времена, когда «калаши» в ресторанах сдавали в гардероб непринужденно, как дубленки, я захаживал в относительно безопасное, потайное «нэпманское» кафе на Старом Арбате. Однажды ночью зашли и Алексей Балабанов с Сергеем Сельяновым. Заприметив у соседней компании гитару, Сельянов наладил переговорный процесс: вот тут друг-режиссер очень хорошо играет на гитаре, не одолжите ли, он споет свою любимую. Одолжили. Балабанов тронул струны: «Разлука, ты, разлука, / Чужая сторона, / Никто нас не разлучит, / Лишь мать сыра земля», - и закручинился. И еще раз: «Разлука...» И еще. До драки с хозяевами гитары не дошло: Сельянов - незаурядный дипломат. «Разлука» в этом кабаке была возмутительно неуместна. Но ничто так не выражало тревогу и истерику времени, как именно эта песня именно в этом месте. Эпизод из неснятого фильма - вот что это было. «Разлука» - неслышный лейтмотив фильмов Балабанова. Ее могли бы напевать едва ли не все его герои, хотя это вовсе не означает, что они альтер эго режиссера. Пошлая, но работающая теория - зритель должен идентифицировать себя с персонажем, чьими глазами смотрит на мир режиссер, - на Балабанове, на мой взгляд, дает осечку. Отождествить себя с его героями невозможно, он не равен им. Он как Максудов из булгаковского «Театрального романа», перед глазами которого возникала маленькая освещенная коробочка, где суетились и умирали человечки из его будущей пьесы. Оба режиссера не вполне властны над ними, но и не записывают покорно «шум времени». Их метод - это какой-то третий путь, соавторство с воображаемой, но пугающе достоверной реальностью. Однако со времен «Брата» камни летят в Балабанова именно потому, что критики отождествляют его с героями, считают ответственным за их слова. Что ж, он оказался в хорошей компании с Андреем Синявским и Юлием Даниэлем, осужденными в 1966 году именно за слова и поступки их персонажей.
ЗЕРКАЛО	В Советской армии Балабанов нажил неприятности. Его, военного переводчика, отстранили от полетов за рубеж, сослав на Рижскую базу ВМФ. В письме другу он рассказал анекдот: «Брежнев смотрит в зеркало, качает головой и говорит: “Ох уж мне этот Тарковский”». «Зеркало», в отличие от «Андрея Рублева» и «Сталкера», в десятку любимых фильмов Балабанова не входит. Хотя однажды он проговорился, что перлюстрированное письмо с анекдотом - это еще не все. Возвращаясь из командировки в Анголу или Сирию, куда будущий режиссер сопровождал партии советского оружия, Балабанов, занятый покупкой недоступных тогда в СССР пластинок, «отстал от самолета» в Будапеште. Отстать от военно-транспортного самолета - это высшая, беспримерная степень пофигизма. В «Кочегаре» на огонек (огонек крематория: душегубы сжигают в котельной тела своих жертв) к герою заходит холеный, осанистый, довольный собой и жизнью полковник, как раз снабжающий оружием страны третьего мира. «Остался бы в армии, - говорит Балабанов, - мог бы оказаться на его месте». Это вряд ли.
СЕЛЬЯНОВ	Однажды по своим фестивальным делам на студию СТВ, где Балабанов начиная с «Брата» снимает все свои фильмы, пришли с утра пораньше французы из Лотарингии. Понимающе глянули на Балабанова и Сельянова, степенно расположившихся за широким столом с бутылкой водки. Часа через два они вернулись, застав режиссера и продюсера в той же позиции. Оба молчали, разве что режиссер иногда вздыхал, а продюсер качал головой. Под вечер французы зашли попрощаться - та же немая сцена. «Почему они так долго сидят неподвижно и молча?» - «Сценарий обсуждают. Не видите, что ли?» - ответил я гостям. Может, все было не совсем так, но в памяти осталось зримое воплощение выражения «понимать друг друга без слов». Феномен Балабанова не состоялся бы без Сельянова, тонкого и точного продюсера, кержака с внешностью медведя-красавца. В январе 1992-го они вместе создали СТВ. Балабанову просто не позволили бы - и не таких ломали - снимать свое кино. Когда он говорит, что не знает бюджета своих фильмов, веришь, что продюсер освободил его от финансовых забот. Известен один конфликт Балабанова с Сельяновым. Прочитав сценарий «Кочегара», Сельянов пожал плечами: «Это же короткометражка», - но рискнул довериться балабановскому чувству ритма. Большую часть фильма герои хрустят взад-вперед по кронштадтскому снежку, но их невинное хождение, еще до того как польется кровь, внушает паническую тревогу. Балабанов как никто в России владеет саспенсом - на уровне Кроненберга. На экране еще ничего не происходит, просто пьют, скажем, в «Грузе 200» пиво из трехлитровой банки солидные братья, военком и профессор, но ощущение, что все будет плохо, очень плохо и хуже некуда, рождается с первых же планов их неторопливого отдыха.

фото: Сергей Татарских
текст: Михаил Трофименков