Культурология по фрейду. Культурологическая концепция фрейда
Первый человек, который бросил ругательство вместо камня, был творцом цивилизации.
Зигмунд Фрейд
Свою культурологическую концепция Зигмунд Фрейд впервые изложил и обосновал в работе «Тотем и табу. Психология первобытной культуры» изданной в 1913 году. Именно эту работу мы использовали в качестве основы для рассмотрения взгляда Фрейда на происхождение культуры. Продолжением этой работы можно считать знаменитую работу «Недовольство культурой», которая первоначально была названа Фрейдом «Недовольство в культуре». Во многом это объясняется тем, что термин «культура» чрезвычайно многозначен, и если в русском языке он имеет, наряду с прочими, тот же смысл, который вкладывается в него немецкоязычными философами, то в английском и французском переводах (Civilization andItsDiscontents, Malaisedecivilization) пришлось поменять «культуру» на «цивилизацию» - Фрейд специально оговорился, что не проводит между ними различий. К тому же немецкое название передает два оттенка - «недовольство в культуре» существует у людей потому, что они недовольны ею, имеется «недовольство культурой», о котором и идет речь в книге. Эта работа была использована для оценки взглядов Зигмунда Фрейда на роль культуры в современном обществе.
Мы считаем необходимым охарактеризовать еще один общетеоретический принцип, лежащий в основе психоаналитической концепции культуры, - общеметодологический принцип единства фило- и онтогенеза , предложенный Э. Геккелем. В применении к анализу культур он означает, что в детстве (онтогенез, индивидуальное развитие) человек в сокращенном виде проходит через те же стадии развития, что и в процессе происхождения культуры человечества (филогенез, родовое развитие - происхождение).
Этот теоретический принцип был применен 3. Фрейдом в построении теории культуры, когда он впервые попытался рассмотреть параллельно детство (вхождение в культуру) и становление культуры. Правда, сложный и многообразный мир детства был сведен лишь к развитию сексуальности и роли травматических ситуаций, но сам путь анализа культуры через познание детства последующим развитием науки был признан продуктивным. На основании этого же принципа Фрейд провел параллель между "психологией первобытных народов" и "невротиков". Необходимо отметить, что указанная аналогия не получила однозначной оценки в антропологии.
Культура родилась из культа.
Бердяев
С чего же начинается культурная история по Фрейду? Для ответа на этот вопрос 3игмунд Фрейд первоначально характеризует «докультурное» состояние человечества, используя гипотезу шотландского этнографа Аткинсона о "циклопической" семье. Согласно Аткинсону первоначальной формой организации жизни человека была "циклопическая" семья, состоявшая из самца и самок с детенышами. Самки находились в безраздельном пользовании у самца. Повзрослевших самцов изгоняли из семьи. Они жили поодаль, пока один из них не сменял одряхлевшего главу семьи. Дальнейшее течение событий Фрейд описывает следующим образом. "В один прекрасный день изгнанные братья соединились, убили и съели отца и положили таким образом конец отцовской орде. Они осмелились сообща совершить то, что было бы невозможно в отдельности. Эта древняя каннибальская трапеза, как полагает Фрейд, сохранилась впоследствии в виде ритуальной тотемической трапезы - жертвоприношения: первобытный клан убивал и торжественно поедал свое тотемическое животное, своего бога. Тотемическое животное замещало отца, некогда убитого и съеденного восставшими сыновьями.
Но после отцеубийства сыновьями овладело чувство раскаяния, страха, стыда, вины за содеянное. Сыновья наложили запрет на повторение подобного действия, а для устранения самого повода к раздорам запретили брачно-половые отношения с женщинами своего клана (кровно-родственное объединение внутри одного клана). Это явление получило название экзогамии. Она представляет собой брачно-семейные отношения, исключающие половую связь между членами одной близкородственной общности в отличие от эндогамии, разрешающей подобные отношения.
Впоследствии образ отца был заменен на тотемическое животное, на которое был перенесен запрет: тотем нельзя убивать. Но во время ритуальных праздников, когда разрешено запрещенное, тотемическое животное убивают и поедают. Этот ритуал, включающий и оплакивание жертвенного животного, служил напоминанием о первородной вине человека, о вине перед отцом, ставшем Богом. Здесь Фрейд связывал воедино основные тезисы психоанализа - Эдипов комплекс, вражду к отцу, тайное желание смерти отца, первичную травматическую ситуацию, трансформацию влечений из деструктивных в культурно-приемлемые (от убийства к ритуалу убийства).
Таким образом 3. Фрейд стремится объяснить происхождение религии. «Тотемическая религия произошла, - писал он, - из сознания вины сыновей, как попытка успокоить это чувство и умилостивить оскорбленного отца поздним послушанием. Все последующие религии были попытками разрешить ту же проблему различными способами, в зависимости от культурного состояния, в котором они предпринимались, и от путей, которыми шли, но все они преследовали одну цель - реакцию на великое событие, с которого началась культура и которое с тех пор не дает покоя человечеству».
Что для одних нелепость, для других доказательство.
Шефтсбери
В подкрепление своей версии начала культуры Фрейд приводил примеры фобий (боязни) детей к определенным видам животных, даже домашних (корова, лошадь и т. д.). Он объяснял эти явления, распространенные в различных культурах, тем, что боязнь по отношению к отцу (первоотцу) переносится на животное. Появление фобий в детстве он рассматривает как повторение начала культурного процесса, как отзвук древних событий в генетической памяти. Аналогичным образом Фрейд объясняет необходимость Бога, власти государства. «Громадное большинство людей, - замечал он, - нуждается во власти, которой они могут восхищаться, которой они могут подчиняться, которая господствует над ними... Из психологии индивида мы узнали, откуда происходит эта потребность масс. Это тоска по отцу, живущая в каждом из нас с детских дней». Любая религия, согласно Фрейду, представляется в виде некоего навязчивого невротического состояния. Страх перед отцом, чувство вины порождают беспредметное беспокойство, уходящее лишь в результате регулярных ритуалов-церемоний.
Положение об аналогии, близости поведения человека-невротика и индивида - участника ритуала Фрейд развивал в работах "Навязчивые действия и религиозные обряды" (1907) и "Будущность одной иллюзии" (1927). Обосновывая близость психологической структуры невроза и религиозного ритуала, Фрейд отмечал, что в обоих случаях присутствует внутреннее принуждение, интенсивный страх при отступлении от религиозного или невротического церемониала. Таким образом, религия и невроз, согласно его точке зрения, - это защита против неуверенности и страха, порожденных подавленными влечениями. В соответствии с этим религия - универсальный невроз навязчивости, а невроз можно рассматривать в качестве личной религии индивида.
Теория о развитии культуры, как защиты от общества и общественных отношений получила развитие в работе Фрейда «Недовольство культурой». Она представляет интерес тем, что написана она была довольно поздно в 1930 году, что представляет возможность как можно ближе познакомиться со взглядами Фрейда.
Повторимся, что Фрейд подчеркивает - «слово «культура» обозначает всю сумму достижений и учреждений, отличающих нашу жизнь от жизни наших животных предков и служащих двум целям: защите людей от природы и урегулированию отношений между людьми». Чтобы лучше понять это, рассмотрим по отдельности характерные черты культуры.
К культуре мы относим все формы деятельности, все ценности, которые приносят человеку пользу, «подчиняют ему землю», защищают его от воздействия природы и т. п. Обращаясь к далекому прошлому, мы находим первые культурные деяния - применение орудий, покорение огня, постройку жилищ, среди которых особенно выделяется покорение огня. Что касается других достижений, то с ними человек вступил на путь, по которому он в дальнейшем шел все время. Фрейд пишет: «Всеми своими орудиями человек усовершенствует свои органы - как моторные, так и сенсорные - или же раздвигает рамки их применения…жилище - эрзац материнского лона, первого и, может быть, доныне желанного обиталища, в котором мы пребываем в безопасности и так хорошо себя чувствуем».
В результате получаем прямое исполнение большинства сказочных пожеланий: все это человек создал посредством науки и техники, появившись на земле поначалу как «слабое животное», на земле, «где и ныне каждый индивид должен являться на свет как беспомощный младенец». Все это человек должен рассматривать как достижение культуры. С давних времен человек создавал себе идеальное представление о «всемогуществе и всезнании», воплощением которых были боги. Им он приписывал все то, что было ему запрещено. Можно сказать, что боги и были его культурными идеалами. Теперь он очень близко подошел к достижению этих идеалов, он сам сделался чуть ли не богом, правда лишь настолько, насколько человеческий здравый смысл вообще признает эти идеалы достижимыми. В одних случаях они совершенно неисполнимы, в других - наполовину. Человек стал «богом на протезах», величественным, когда употребляет все свои вспомогательные органы, но они с ним не срослись и доставляют ему порой еще немало хлопот. Однако при всем своем богоподобии современный человек не чувствует себя счастливым.
Человечество вполне играет роль божества в религии прогресса.
С.Н. Булгаков
Мы оцениваем культурный уровень страны по тому, как в ней все обустроено, насколько рационально используется: как обрабатываются земли, как служат человеку силы природы и каковы средства защиты от их разрушительного воздействия. В такой стране «укрощены реки, угрожающие наводнениями, их воды отведены в каналы и по ним доставляются туда, где они необходимы». Минеральные ресурсы добываются и перерабатываются в необходимые орудия труда и приспособления. В достатке имеются средства сообщения. Но мы предъявляем культуре и другие требования. Как бы отказавшись от первоначально заявленного критерия полезности, мы говорим о культурности, видя человека интересующегося вещами, которые вовсе не являются полезными, то есть не приносят прямой материальной пользы. Они кажутся, скорее, бесполезными, когда парковые насаждения, полезные городу как игровые площадки и резервуары чистого воздуха, имеют к тому же цветочные клумбы. Либо, когда квартирные окна украшены цветочными горшками. Необходимо заметить, что бесполезным, высокую оценку которого мы ожидаем от культуры, является прекрасное. От культурного человека требуется почитание красоты - как встречаемой им в природе, так и созданной его собственными руками. Этим критерии культурности, установленные обществом, не исчерпываются, нам хочется видеть также признаки чистоты и порядка. Всякая нечистоплотность кажется несовместимой с культурой. Это требование распространяется и на человеческое тело. Нас не удивляет, что употребление мыла кому-то кажется прямо-таки мери лом культуры. То же самое и с порядком.
Но если от природы не стоит ждать особой чистоты, то порядок был, скорее, в ней преднайден. Наблюдения астрономическими циклами дали человеку не только прообраз, но и исходный пункт для привнесения порядка в свою жизнь. Порядок является принудительным повторением «единожды установленного». Он определяет, когда, где и как нечто должно делаться, дабы избежать промедлений и колебаний во всяком схожем случае. Неоспоримы благодеяния порядка, он обеспечивает человеку лучшее использование пространства и времени, сберегает его психические силы. Можно было бы ожидать, что порядок с самого начала и без принуждения установится в человеческой деятельности; удивительно, что этого не произошло - небрежность, ненадежность, беспорядок в повседневной работе таковы, что их можно считать природной склонностью человека. «Он трудно воспитуем для следования небесным образцам».
По Фрейду, красота, чистоплотность и порядок занимают особое место среди требований культуры. Хотя они и не столь же важны для жизни, как покорение сил. Но их и не отодвинешь в сторону, как нечто второстепенное. Культура предполагает не одну лишь пользу - это видно уже на примере красоты, которую нам никак не хочется исключать из интересов культуры. Польза от порядка очевидна, чистоплотность включает в себя гигиенические требования. Можно предположить, что польза от чистоты не ускользала от внимания людей даже в те времена, когда еще не было научно обоснованного предупреждения болезней. Но полезность и в данном случае не дает полного объяснения этого стремления, тут должно присутствовать и нечто иное.
В качестве далеко немаловажной характеристики культуры мы должны удостоить внимания тот способ, каким регулируются взаимоотношения людей, социальные отношения, касающиеся человека. Здесь нельзя отойти от определенных идеальных требований и уловить, что вообще в данном случае принадлежит к культуре. Фрейд считает, что, возможно, с самого начала следовало бы заявить, что элемент культуры присутствует уже в первой попытке урегулировать социальные отношения. Не будь такой попытки, эти отношения подчинялись бы произволу, т. е. устанавливались бы в зависимости от интересов и влечений физически сильного индивида. Совместная жизнь впервые стала возможной лишь с формированием большинства - более сильного, чем любой индивид, и объединившегося против каждого индивида в отдельности. Власть такого общества противостоит теперь как «право» власти индивида, осуждаемой отныне как «грубая сила». Замена власти индивида на власть общества явилась решающим по своему значению шагом культуры. Сущность его в том, что члены общества ограничивают себя в своих возможностях удовлетворения влечений, тогда как индивид не признает каких бы то ни было ограничений.
Следующим культурным требованием, рассмотренным Фрейдом, является требование справедливости, т. е. гарантия того, что раз установленный правопорядок не будет нарушен в пользу отдельного индивида. В дальнейшем культурное развитие было направлено на то, чтобы право не превращалось в произвол небольшого сообщества (касты, сословия, племени), которое занимало бы по отношению к более широким массам положение правящего посредством насилия отдельного индивида. Конечным результатом чего должно быть право, распространяющееся на всех приносящих в жертву свои инстинктивные склонности, и никто не должен становиться жертвой грубого насилия.
По Фрейду индивидуальная свобода не является культурным благом. Она была максимальной до всякой культуры, не имея в то время, впрочем, особой ценности, так как индивид не мог ее защитить. Свобода ограничивается вместе с развитием культуры, а справедливость требует, чтобы ни от одного из этих ограничений нельзя была уклониться. То, что заявляет о себе в человеческом обществе как стремление к свободе, может быть бунтом против имеющейся несправедливости и таким образом благоприятствовать дальнейшему развитию культуры, уживаться с культурой. Но это же стремление может проистекать из остатков первоначальной, неукрощенной культурой личности и становиться основанием вражды к культуре. Стремление к свободе, таким образом, направлено либо против определенных форм и притязаний культуры, либо против культуры вообще. В результате немалая часть борьбы человечества сосредоточивается вокруг одной задачи - найти целесообразное, т. е. счастливое равновесие между индивидуальными притязаниями и культурными требованиями масс, из чего и вытекает одна из роковых проблем человечества.
В итоге мы пришли к мысли, что культура равнозначна совершенству или пути к этому совершенству. Посмотрим теперь с другой стороны.
Культура начинается с запретов.
Юрий Лотман
Фрейд замечает, что нельзя не заметить одного из самых важных свойств культуры - насколько культура строится на отказе от влечений, настолько предпосылкой ее является неудовлетворенность могущественных влечений. Эти «культурные запреты» господствуют в огромной области социальных отношений между людьми. Известно, что они - причина враждебности, с которой вынуждены вести борьбу все культуры. Нелегко понять, что вообще в силах заставить влечение отклониться от удовлетворения. Это совсем небезопасно: если нет экономической компенсации, то можно ждать серьезных нарушений.
Тенденция к ограничению сексуальной жизни со стороны культуры проявляется не менее отчетливо, чем другая ее тенденция, ведущая к расширению культурного круга. Уже первая фаза культуры, фаза тотемизма, принесла с собою запрет на кровосмешение - запрет, нанесший, вероятно, самую глубокую за все время рану любовной жизни человека. Посредством табу, закона, обычая вводятся дальнейшие ограничения, касающиеся как мужчин, так и женщин. Экономическая структура общества также оказывает влияние на меру остающейся сексуальной свободы. Культура действует принуждением экономической необходимости, тем самым отнимает у сексуальности значительную часть психической энергии, каковой культура пользуется в своих целях. Страх перед восстанием угнетенных принуждает ввести строжайшие меры предосторожности. Высшая точка такого развития обнаруживается в западноевропейской культуре. Запреты и ограничения преуспевают лишь в организации беспрепятственного протекания сексуальных интересов по допустимым каналам Современная культура ясно дает понять, что сексуальные отношения допустимы лишь в виде единственной и нерасторжимой связи между одним мужчиной и одной женщиной. Культура не желает знать сексуальности как самостоятельного источника удовольствия и готова терпеть ее лишь в качестве незаменимого средства размножения.
Культура не удовлетворяется уже существующими союзами, она желает связать членов сообщества либидонозно, пользуется для этой цели любыми средствами, поощряет установление сильных идентификаций между членами сообщества. Культура мобилизует все силы заторможенного по цели либидо, чтобы подкрепить общественные союзы отношениями дружбы. Для исполнения этого намерения она неизбежно ограничивает сексуальную жизнь.
Так как культура требует принесения в жертву не только сексуальности, но также агрессивных склонностей человека, становится понятнее, по чему людям нелегко считать себя ею «осчастливленными». Культурный человек променял часть своего возможного счастья на частичную безопасность. Не следует, однако, забывать, что в первобытной семье только ее глава пользовался подобной свободой удовлетворения влечений, все прочие жили порабощенными. Контраст между наслаждающимся преимуществами культуры меньшинством и лишенным этих выгод большинством был, таким образом, максимальным в начале культурного существования. Тщательное исследование живущих в первобытном состоянии племен, по замечанию Фрейда, свидетельствует о том, что свободе их влечений не позавидуешь: она подлежит ограничениям иного рода, но, пожалуй, еще более строгим, чем у современного культурного человека.
Культурный процесс представляет собой такую модификацию жизни, которая возникает под влиянием Эроса и по требованиям Ананке. Задачей культурного процесса является объединение одиночек в сообщество либидонозно связанных друг с другом людей. Но если пристально посмотреть на соотношение культурного развития человечества и индивидуального процесса развития или воспитания индивида, то мы решим, что они сходны по своей природе, если вообще не представляют собой один и тот же процесс развития разнородных объектов. Конечно, культурное развитие человеческого рода есть абстракция более высокого порядка, чем развитие индивида. Поэтому его труднее изобразить наглядно, а при поиске аналогий возможны натяжки и преувеличения, искажающие общую картину. Но при однородности целей не удивляет сходство средств осуществления: здесь - включения индивида в ряды человеческой массы, там - установление из множества коллективов их единства. Огромное значение имеет одна отличительная черта обоих процессов. Программа принципа удовольствия в индивидуальном развитии крепко держится главной цели - достижения счастья. Вхождение в сообщество или приспособление к нему суть необходимые условия достижения этой цели, хотя не будь этих условий, идти к ней было бы легче. Иначе говоря, индивидуальное развитие предстает как продукт наложения двух стремлений: именуемого «эгоистическим» стремления к счастью и стремления к объединению с другими, именуемого «альтруистическим». Оба эти наименования не идут далее поверхностных характеристик. В индивидуальном развитии подчеркивается эгоизм стремления к счастью; другое стремление, «культурное», как правило, довольствуется здесь ролью ограничителя. Иначе при культурном процессе, где главенствует цель - создать единство из множества индивидов; хотя еще сохраняется цель «осчастливить» индивида, она оттесняется на задний план. Отсюда можно сделать вывод, что сотворение огромного человеческого сообщества достигается тем успешнее, чем меньше заботы о счастье индивида. Таким образом, индивидуальное развитие имеет особые черты, которые не повторяются в культурном процессе человечества. Первый процесс имеет целью вхождение индивида в сообщество только там, где он совпадает со вторым. Подобно тому, «как планета вращается не только вокруг собственной оси, но и вокруг центрального тела, отдельный человек, следуя по своему собственному жизненному пути, принимает участие и в развитии человечества». У каждого человека сталкиваются два стремления - к собственному счастью и к единению людей; точно так же враждуют и оспаривают друг у друга место под солнцем процессы индивидуального и культурного развития. Но эта борьба прямо не вытекает из непримиримого антагонизма двух первичных влечений, Эроса и Смерти. Эта борьба допускает согласие человека с обществом в культуре будущего, сколь бы этот раздор не отягощал сегодняшнюю жизнь индивида.
В каждом человеке намешано всего понемножку, а жизнь выдавливает из этой смеси что-нибудь одно на поверхность.
Братья Стругацкие
Систематизацию и разработку психоаналитическое учение о культуре получило в работе «Я и Оно» (1923). В ней 3игмунд Фрейд дополняет "принцип удовольствия", влечение к Эросу стремлением к смерти (Танатос) как второй полярной силой, побуждающей человека к действию. Для понимания этой психоаналитической концепции весьма важна его усовершенствованная модель личности, в которой Я, Оно и Сверх-Я борются за сферы влияния. Оно (id) - глубинный слой бессознательных влечений, сущностное ядро личности, над которым надстраиваются остальные элементы. Я (Ego) - сфера сознательного, посредник между бессознательными влечениями человека и внешней реальностью (культурной и природной). Сверх-Я (SuperEgo) - сфера долженствования, моральная цензура, выступающая от имени родительского авторитета и установленных норм в культуре.
Сверх-Я есть соединяющий мостик между культурой и внутренними слоями личности. Данная структурная схема - универсальный способ объяснить поведение, деятельность человека современной и архаической культуры, нормального и безумного. Кроме указанных ранее стремлений к Эросу и Танатосу, 3. Фрейд отмечает у людей врожденную склонность к разрушению и необузданную страсть к истязанию (садизм). В связи с таким негативным портретом человеку необходима культура, которую в этом контексте Фрейд определяет как нечто, «навязываемое сопротивляющемуся большинству неким меньшинством, сумевшим присвоить себе средства принуждения и власти». Части, элементы культуры (Фрейд имеет в виду в основном духовную культуру) - религия, искусство, наука - есть сублимация (вытеснение) подавленных бессознательных импульсов в социокультурных формах.
Иногда сигара - всего лишь сигара.
Зигмунд Фрейд
Подводя итог культурологии Фрейда, нельзя не увидеть в его концепции массу недостатков, прежде всего недопустимость сведения всего многообразия культуры к особенностям индивида, да еще и патологическим; несоответствие ряда положений Фрейда фактам антропологических исследований (даже его исходная "циклопическая" семья - это плод воображения Аткинсона); пансексуализм как ведущий объяснительный принцип, который отвергнут даже последователями Фрейда как несостоятельный. Список противоречий и недостатков культурологии Фрейда можно продолжать.
Но хотелось бы, чтобы противоречия психоаналитической концепции культуры 3. Фрейда не заслоняли его несомненных достижений. В качестве последних хотелось бы выделить: расширение предмета исследований культурологов, вовлечение в сферу научного анализа новых объектов изучения (стереотипы сексуального поведения, ранний период детства, сны, эмоциональная сфера личности); выделение значительной роли бессознательного в деятельности человека и функционировании культуры; создание концепции личности, ориентированной на взаимодействие с культурой, которая стала основой для осуществления межкультурных исследований направления «Культура-и-личность»; исследование компенсаторной, психотерапевтической функции культуры; формирование направления изучения особенностей отклоняющего поведения, соотношение нормы и патологии в различных культурах, впоследствии составившее основу этнопсихиатрии или транскультурной психиатрии.
Психоаналитический подход к изучению культур получил дальнейшее развитие в культурологии XX в. В качестве наиболее убежденных и правоверных последователей Фрейда в области исследования культур были В. Райх, О. Ранк, Г. Рохейм. Значительное место постулаты фрейдизма, правда в модернизированной форме, заняли в концепциях М. Мид, Р. Бенедикт, Дж. Долларда и других представителей направления «Культура-и-личность» (психологическая антропология). Самостоятельную психоаналитическую концепцию культур разработал К. Юнг. Обновленный вариант психоаналитической теории культур создал Э. Фромм. Но все же самым известным продолжателем дела Фрейда в области применения догм классического психоанализа в изучении культур был Г.Рохейм.
- «Тотем и табу», Новый век, Москва, 2001 г.
- «Недовольство культурой», Олимп, Москва, 1997 г.
- «Я и Оно», Олимп, Москва, 1997 г.
- Сборник сочинений Зигмунда Фрейда, Новый век, Москва 1995 г.
- «Большая энциклопедия Кирилла и Мифодия», 2003, полная версия.
ОНТОГЕНЕЗ (от греч. on, род п. ontos - сущее и...генез) (индивидуальное развитие организма), совокупность преобразований, претерпеваемых организмом от зарождения до конца жизни (КиМ).
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Пензенский государственный университет
Кафедра «Философии»
Реферат на тему
«Концепция происхождения культуры Зигмунда Фрейда»
Выполнили: студент группы 02РА1
Заонегин Антон
Александрович
cтудент группы 02РА1
Ботунов Григорий
Николаевич
Проверил: Садчиков Владимир
Николаевич
Пенза 2003
Введение
Первый человек, который бросил ругательство вместо камня, был творцом цивилизации.
Зигмунд Фрейд
Свою культурологическую концепция Зигмунд Фрейд впервые изложил и обосновал в работе «Тотем и табу. Психология первобытной культуры» изданной в 1913 году. Именно эту работу мы использовали в качестве основы для рассмотрения взгляда Фрейда на происхождение культуры. Продолжением этой работы можно считать знаменитую работу «Недовольство культурой», которая первоначально была названа Фрейдом «Недовольство в культуре». Во многом это объясняется тем, что термин «культура» чрезвычайно многозначен, и если в русском языке он имеет, наряду с прочими, тот же смысл, который вкладывается в него немецкоязычными философами, то в английском и французском переводах (Civilization and Its Discontents, Malaise de civilization) пришлось поменять «культуру» на «цивилизацию» - Фрейд специально оговорился, что не проводит между ними различий. К тому же немецкое название передает два оттенка - «недовольство в культуре» существует у людей потому, что они недовольны ею, имеется «недовольство культурой», о котором и идет речь в книге. Эта работа была использована для оценки взглядов Зигмунда Фрейда на роль культуры в современном обществе.
Мы считаем необходимым охарактеризовать еще один общетеоретический принцип, лежащий в основе психоаналитической концепции культуры, - общеметодологический принцип единства фило- и онтогенеза , предложенный Э. Геккелем. В применении к анализу культур он означает, что в детстве (онтогенез, индивидуальное развитие) человек в сокращенном виде проходит через те же стадии развития, что и в процессе происхождения культуры человечества (филогенез, родовое развитие - происхождение).
Этот теоретический принцип был применен 3. Фрейдом в построении теории культуры, когда он впервые попытался рассмотреть параллельно детство (вхождение в культуру) и становление культуры. Правда, сложный и многообразный мир детства был сведен лишь к развитию сексуальности и роли травматических ситуаций, но сам путь анализа культуры через познание детства последующим развитием науки был признан продуктивным. На основании этого же принципа Фрейд провел параллель между "психологией первобытных народов" и "невротиков". Необходимо отметить, что указанная аналогия не получила однозначной оценки в антропологии.
Часть 1. Концепция зарождения культуры
Эволюция «культуры»
Культура родилась из культа.
Бердяев
С чего же начинается культурная история по Фрейду? Для ответа на этот вопрос 3игмунд Фрейд первоначально характеризует «докультурное» состояние человечества, используя гипотезу шотландского этнографа Аткинсона о "циклопической" семье. Согласно Аткинсону первоначальной формой организации жизни человека была "циклопическая" семья, состоявшая из самца и самок с детенышами. Самки находились в безраздельном пользовании у самца. Повзрослевших самцов изгоняли из семьи. Они жили поодаль, пока один из них не сменял одряхлевшего главу семьи. Дальнейшее течение событий Фрейд описывает следующим образом. "В один прекрасный день изгнанные братья соединились, убили и съели отца и положили таким образом конец отцовской орде. Они осмелились сообща совершить то, что было бы невозможно в отдельности. Эта древняя каннибальская трапеза, как полагает Фрейд, сохранилась впоследствии в виде ритуальной тотемической трапезы - жертвоприношения: первобытный клан убивал и торжественно поедал свое тотемическое животное, своего бога. Тотемическое животное замещало отца, некогда убитого и съеденного восставшими сыновьями.
Но после отцеубийства сыновьями овладело чувство раскаяния, страха, стыда, вины за содеянное. Сыновья наложили запрет на повторение подобного действия, а для устранения самого повода к раздорам запретили брачно-половые отношения с женщинами своего клана (кровно-родственное объединение внутри одного клана). Это явление получило название экзогамии. Она представляет собой брачно-семейные отношения, исключающие половую связь между членами одной близкородственной общности в отличие от эндогамии, разрешающей подобные отношения.
Впоследствии образ отца был заменен на тотемическое животное, на которое был перенесен запрет: тотем нельзя убивать. Но во время ритуальных праздников, когда разрешено запрещенное, тотемическое животное убивают и поедают. Этот ритуал, включающий и оплакивание жертвенного животного, служил напоминанием о первородной вине человека, о вине перед отцом, ставшем Богом. Здесь Фрейд связывал воедино основные тезисы психоанализа - Эдипов комплекс, вражду к отцу, тайное желание смерти отца, первичную травматическую ситуацию, трансформацию влечений из деструктивных в культурно-приемлемые (от убийства к ритуалу убийства).
Таким образом 3. Фрейд стремится объяснить происхождение религии. «Тотемическая религия произошла, - писал он, - из сознания вины сыновей, как попытка успокоить это чувство и умилостивить оскорбленного отца поздним послушанием. Все последующие религии были попытками разрешить ту же проблему различными способами, в зависимости от культурного состояния, в котором они предпринимались, и от путей, которыми шли, но все они преследовали одну цель - реакцию на великое событие, с которого началась культура и которое с тех пор не дает покоя человечеству».
Основа концепции
Что для одних нелепость, для других доказательство.
Шефтсбери
В подкрепление своей версии начала культуры Фрейд приводил примеры фобий (боязни) детей к определенным видам животных, даже домашних (корова, лошадь и т. д.). Он объяснял эти явления, распространенные в различных культурах, тем, что боязнь по отношению к отцу (первоотцу) переносится на животное. Появление фобий в детстве он рассматривает как повторение начала культурного процесса, как отзвук древних событий в генетической памяти. Аналогичным образом Фрейд объясняет необходимость Бога, власти государства. «Громадное большинство людей, - замечал он, - нуждается во власти, которой они могут восхищаться, которой они могут подчиняться, которая господствует над ними... Из психологии индивида мы узнали, откуда происходит эта потребность масс. Это тоска по отцу, живущая в каждом из нас с детских дней». Любая религия, согласно Фрейду, представляется в виде некоего навязчивого невротического состояния. Страх перед отцом, чувство вины порождают беспредметное беспокойство, уходящее лишь в результате регулярных ритуалов-церемоний.
Положение об аналогии, близости поведения человека-невротика и индивида - участника ритуала Фрейд развивал в работах "Навязчивые действия и религиозные обряды" (1907) и "Будущность одной иллюзии" (1927). Обосновывая близость психологической структуры невроза и религиозного ритуала, Фрейд отмечал, что в обоих случаях присутствует внутреннее принуждение, интенсивный страх при отступлении от религиозного или невротического церемониала. Таким образом, религия и невроз, согласно его точке зрения, - это защита против неуверенности и страха, порожденных подавленными влечениями. В соответствии с этим религия - универсальный невроз навязчивости, а невроз можно рассматривать в качестве личной религии индивида.
Часть 2. Концепция происхождения современной культуры
Путь к культуре
Теория о развитии культуры, как защиты от общества и общественных отношений получила развитие в работе Фрейда «Недовольство культурой». Она представляет интерес тем, что написана она была довольно поздно в 1930 году, что представляет возможность как можно ближе познакомиться со взглядами Фрейда.
Повторимся, что Фрейд подчеркивает - «слово «культура» обозначает всю сумму достижений и учреждений, отличающих нашу жизнь от жизни наших животных предков и служащих двум целям: защите людей от природы и урегулированию отношений между людьми». Чтобы лучше понять это, рассмотрим по отдельности характерные черты культуры.
К культуре мы относим все формы деятельности, все ценности, которые приносят человеку пользу, «подчиняют ему землю», защищают его от воздействия природы и т. п. Обращаясь к далекому прошлому, мы находим первые культурные деяния - применение орудий, покорение огня, постройку жилищ, среди которых особенно выделяется покорение огня. Что касается других достижений, то с ними человек вступил на путь, по которому он в дальнейшем шел все время. Фрейд пишет: «Всеми своими орудиями человек усовершенствует свои органы - как моторные, так и сенсорные - или же раздвигает рамки их применения…жилище - эрзац материнского лона, первого и, может быть, доныне желанного обиталища, в котором мы пребываем в безопасности и так хорошо себя чувствуем».
В результате получаем прямое исполнение большинства сказочных пожеланий: все это человек создал посредством науки и техники, появившись на земле поначалу как «слабое животное», на земле, «где и ныне каждый индивид должен являться на свет как беспомощный младенец». Все это человек должен рассматривать как достижение культуры. С давних времен человек создавал себе идеальное представление о «всемогуществе и всезнании», воплощением которых были боги. Им он приписывал все то, что было ему запрещено. Можно сказать, что боги и были его культурными идеалами. Теперь он очень близко подошел к достижению этих идеалов, он сам сделался чуть ли не богом, правда лишь настолько, насколько человеческий здравый смысл вообще признает эти идеалы достижимыми. В одних случаях они совершенно неисполнимы, в других - наполовину. Человек стал «богом на протезах», величественным, когда употребляет все свои вспомогательные органы, но они с ним не срослись и доставляют ему порой еще немало хлопот. Однако при всем своем богоподобии современный человек не чувствует себя счастливым.
Роль красоты, чистоплотности и порядка в культуре
Человечество вполне играет роль божества в религии прогресса.
С.Н. Булгаков
Мы оцениваем культурный уровень страны по тому, как в ней все обустроено, насколько рационально используется: как обрабатываются земли, как служат человеку силы природы и каковы средства защиты от их разрушительного воздействия. В такой стране «укрощены реки, угрожающие наводнениями, их воды отведены в каналы и по ним доставляются туда, где они необходимы». Минеральные ресурсы добываются и перерабатываются в необходимые орудия труда и приспособления. В достатке имеются средства сообщения. Но мы предъявляем культуре и другие требования. Как бы отказавшись от первоначально заявленного критерия полезности, мы говорим о культурности, видя человека интересующегося вещами, которые вовсе не являются полезными, то есть не приносят прямой материальной пользы. Они кажутся, скорее, бесполезными, когда парковые насаждения, полезные городу как игровые площадки и резервуары чистого воздуха, имеют к тому же цветочные клумбы. Либо, когда квартирные окна украшены цветочными горшками. Необходимо заметить, что бесполезным, высокую оценку которого мы ожидаем от культуры, является прекрасное. От культурного человека требуется почитание красоты - как встречаемой им в природе, так и созданной его собственными руками. Этим критерии культурности, установленные обществом, не исчерпываются, нам хочется видеть также признаки чистоты и порядка. Всякая нечистоплотность кажется несовместимой с культурой. Это требование распространяется и на человеческое тело. Нас не удивляет, что употребление мыла кому-то кажется прямо-таки мери лом культуры. То же самое и с порядком.
Но если от природы не стоит ждать особой чистоты, то порядок был, скорее, в ней преднайден. Наблюдения астрономическими циклами дали человеку не только прообраз, но и исходный пункт для привнесения порядка в свою жизнь. Порядок является принудительным повторением «единожды установленного». Он определяет, когда, где и как нечто должно делаться, дабы избежать промедлений и колебаний во всяком схожем случае. Неоспоримы благодеяния порядка, он обеспечивает человеку лучшее использование пространства и времени, сберегает его психические силы. Можно было бы ожидать, что порядок с самого начала и без принуждения установится в человеческой деятельности; удивительно, что этого не произошло - небрежность, ненадежность, беспорядок в повседневной работе таковы, что их можно считать природной склонностью человека. «Он трудно воспитуем для следования небесным образцам».
По Фрейду, красота, чистоплотность и порядок занимают особое место среди требований культуры. Хотя они и не столь же важны для жизни, как покорение сил. Но их и не отодвинешь в сторону, как нечто второстепенное. Культура предполагает не одну лишь пользу - это видно уже на примере красоты, которую нам никак не хочется исключать из интересов культуры. Польза от порядка очевидна, чистоплотность включает в себя гигиенические требования. Можно предположить, что польза от чистоты не ускользала от внимания людей даже в те времена, когда еще не было научно обоснованного предупреждения болезней. Но полезность и в данном случае не дает полного объяснения этого стремления, тут должно присутствовать и нечто иное.
Культура как регулирующий фактор социальных отношений
В качестве далеко немаловажной характеристики культуры мы должны удостоить внимания тот способ, каким регулируются взаимоотношения людей, социальные отношения, касающиеся человека. Здесь нельзя отойти от определенных идеальных требований и уловить, что вообще в данном случае принадлежит к культуре. Фрейд считает, что, возможно, с самого начала следовало бы заявить, что элемент культуры присутствует уже в первой попытке урегулировать социальные отношения. Не будь такой попытки, эти отношения подчинялись бы произволу, т. е. устанавливались бы в зависимости от интересов и влечений физически сильного индивида. Совместная жизнь впервые стала возможной лишь с формированием большинства - более сильного, чем любой индивид, и объединившегося против каждого индивида в отдельности. Власть такого общества противостоит теперь как «право» власти индивида, осуждаемой отныне как «грубая сила». Замена власти индивида на власть общества явилась решающим по своему значению шагом культуры. Сущность его в том, что члены общества ограничивают себя в своих возможностях удовлетворения влечений, тогда как индивид не признает каких бы то ни было ограничений.
Следующим культурным требованием, рассмотренным Фрейдом, является требование справедливости, т. е. гарантия того, что раз установленный правопорядок не будет нарушен в пользу отдельного индивида. В дальнейшем культурное развитие было направлено на то, чтобы право не превращалось в произвол небольшого сообщества (касты, сословия, племени), которое занимало бы по отношению к более широким массам положение правящего посредством насилия отдельного индивида. Конечным результатом чего должно быть право, распространяющееся на всех приносящих в жертву свои инстинктивные склонности, и никто не должен становиться жертвой грубого насилия.
По Фрейду индивидуальная свобода не является культурным благом. Она была максимальной до всякой культуры, не имея в то время, впрочем, особой ценности, так как индивид не мог ее защитить. Свобода ограничивается вместе с развитием культуры, а справедливость требует, чтобы ни от одного из этих ограничений нельзя была уклониться. То, что заявляет о себе в человеческом обществе как стремление к свободе, может быть бунтом против имеющейся несправедливости и таким образом благоприятствовать дальнейшему развитию культуры, уживаться с культурой. Но это же стремление может проистекать из остатков первоначальной, неукрощенной культурой личности и становиться основанием вражды к культуре. Стремление к свободе, таким образом, направлено либо против определенных форм и притязаний культуры, либо против культуры вообще. В результате немалая часть борьбы человечества сосредоточивается вокруг одной задачи - найти целесообразное, т. е. счастливое равновесие между индивидуальными притязаниями и культурными требованиями масс, из чего и вытекает одна из роковых проблем человечества.
В итоге мы пришли к мысли, что культура равнозначна совершенству или пути к этому совершенству. Посмотрим теперь с другой стороны.
«Культурные запреты»
Культура начинается с запретов.
Юрий Лотман
Фрейд замечает, что нельзя не заметить одного из самых важных свойств культуры - насколько культура строится на отказе от влечений, настолько предпосылкой ее является неудовлетворенность могущественных влечений. Эти «культурные запреты» господствуют в огромной области социальных отношений между людьми. Известно, что они - причина враждебности, с которой вынуждены вести борьбу все культуры. Нелегко понять, что вообще в силах заставить влечение отклониться от удовлетворения. Это совсем небезопасно: если нет экономической компенсации, то можно ждать серьезных нарушений.
Тенденция к ограничению сексуальной жизни со стороны культуры проявляется не менее отчетливо, чем другая ее тенденция, ведущая к расширению культурного круга. Уже первая фаза культуры, фаза тотемизма, принесла с собою запрет на кровосмешение - запрет, нанесший, вероятно, самую глубокую за все время рану любовной жизни человека. Посредством табу, закона, обычая вводятся дальнейшие ограничения, касающиеся как мужчин, так и женщин. Экономическая структура общества также оказывает влияние на меру остающейся сексуальной свободы. Культура действует принуждением экономической необходимости, тем самым отнимает у сексуальности значительную часть психической энергии, каковой культура пользуется в своих целях. Страх перед восстанием угнетенных принуждает ввести строжайшие меры предосторожности. Высшая точка такого развития обнаруживается в западноевропейской культуре. Запреты и ограничения преуспевают лишь в организации беспрепятственного протекания сексуальных интересов по допустимым каналам Современная культура ясно дает понять, что сексуальные отношения допустимы лишь в виде единственной и нерасторжимой связи между одним мужчиной и одной женщиной. Культура не желает знать сексуальности как самостоятельного источника удовольствия и готова терпеть ее лишь в качестве незаменимого средства размножения.
Культура не удовлетворяется уже существующими союзами, она желает связать членов сообщества либидонозно, пользуется для этой цели любыми средствами, поощряет установление сильных идентификаций между членами сообщества. Культура мобилизует все силы заторможенного по цели либидо, чтобы подкрепить общественные союзы отношениями дружбы. Для исполнения этого намерения она неизбежно ограничивает сексуальную жизнь.
Так как культура требует принесения в жертву не только сексуальности, но также агрессивных склонностей человека, становится понятнее, по чему людям нелегко считать себя ею «осчастливленными». Культурный человек променял часть своего возможного счастья на частичную безопасность. Не следует, однако, забывать, что в первобытной семье только ее глава пользовался подобной свободой удовлетворения влечений, все прочие жили порабощенными. Контраст между наслаждающимся преимуществами культуры меньшинством и лишенным этих выгод большинством был, таким образом, максимальным в начале культурного существования. Тщательное исследование живущих в первобытном состоянии племен, по замечанию Фрейда, свидетельствует о том, что свободе их влечений не позавидуешь: она подлежит ограничениям иного рода, но, пожалуй, еще более строгим, чем у современного культурного человека.
Культурный процесс в современном обществе
Культурный процесс представляет собой такую модификацию жизни, которая возникает под влиянием Эроса и по требованиям Ананке. Задачей культурного процесса является объединение одиночек в сообщество либидонозно связанных друг с другом людей. Но если пристально посмотреть на соотношение культурного развития человечества и индивидуального процесса развития или воспитания индивида, то мы решим, что они сходны по своей природе, если вообще не представляют собой один и тот же процесс развития разнородных объектов. Конечно, культурное развитие человеческого рода есть абстракция более высокого порядка, чем развитие индивида. Поэтому его труднее изобразить наглядно, а при поиске аналогий возможны натяжки и преувеличения, искажающие общую картину. Но при однородности целей не удивляет сходство средств осуществления: здесь - включения индивида в ряды человеческой массы, там - установление из множества коллективов их единства. Огромное значение имеет одна отличительная черта обоих процессов. Программа принципа удовольствия в индивидуальном развитии крепко держится главной цели - достижения счастья. Вхождение в сообщество или приспособление к нему суть необходимые условия достижения этой цели, хотя не будь этих условий, идти к ней было бы легче. Иначе говоря, индивидуальное развитие предстает как продукт наложения двух стремлений: именуемого «эгоистическим» стремления к счастью и стремления к объединению с другими, именуемого «альтруистическим». Оба эти наименования не идут далее поверхностных характеристик. В индивидуальном развитии подчеркивается эгоизм стремления к счастью; другое стремление, «культурное», как правило, довольствуется здесь ролью ограничителя. Иначе при культурном процессе, где главенствует цель - создать единство из множества индивидов; хотя еще сохраняется цель «осчастливить» индивида, она оттесняется на задний план. Отсюда можно сделать вывод, что сотворение огромного человеческого сообщества достигается тем успешнее, чем меньше заботы о счастье индивида. Таким образом, индивидуальное развитие имеет особые черты, которые не повторяются в культурном процессе человечества. Первый процесс имеет целью вхождение индивида в сообщество только там, где он совпадает со вторым. Подобно тому, «как планета вращается не только вокруг собственной оси, но и вокруг центрального тела, отдельный человек, следуя по своему собственному жизненному пути, принимает участие и в развитии человечества». У каждого человека сталкиваются два стремления - к собственному счастью и к единению людей; точно так же враждуют и оспаривают друг у друга место под солнцем процессы индивидуального и культурного развития. Но эта борьба прямо не вытекает из непримиримого антагонизма двух первичных влечений, Эроса и Смерти. Эта борьба допускает согласие человека с обществом в культуре будущего, сколь бы этот раздор не отягощал сегодняшнюю жизнь индивида.
Культура и личность
В каждом человеке намешано всего понемножку, а жизнь выдавливает из этой смеси что-нибудь одно на поверхность.
Братья Стругацкие
Систематизацию и разработку психоаналитическое учение о культуре получило в работе «Я и Оно» (1923). В ней 3игмунд Фрейд дополняет "принцип удовольствия", влечение к Эросу стремлением к смерти (Танатос) как второй полярной силой, побуждающей человека к действию. Для понимания этой психоаналитической концепции весьма важна его усовершенствованная модель личности, в которой Я, Оно и Сверх-Я борются за сферы влияния. Оно ( id) - глубинный слой бессознательных влечений, сущностное ядро личности, над которым надстраиваются остальные элементы. Я (Ego) - сфера сознательного, посредник между бессознательными влечениями человека и внешней реальностью (культурной и природной). Сверх-Я (Super Ego) - сфера долженствования, моральная цензура, выступающая от имени родительского авторитета и установленных норм в культуре.
Сверх-Я есть соединяющий мостик между культурой и внутренними слоями личности. Данная структурная схема - универсальный способ объяснить поведение, деятельность человека современной и архаической культуры, нормального и безумного. Кроме указанных ранее стремлений к Эросу и Танатосу, 3. Фрейд отмечает у людей врожденную склонность к разрушению и необузданную страсть к истязанию (садизм). В связи с таким негативным портретом человеку необходима культура, которую в этом контексте Фрейд определяет как нечто, «навязываемое сопротивляющемуся большинству неким меньшинством, сумевшим присвоить себе средства принуждения и власти». Части, элементы культуры (Фрейд имеет в виду в основном духовную культуру) - религия, искусство, наука - есть сублимация (вытеснение) подавленных бессознательных импульсов в социокультурных формах.
Эпилог
Иногда сигара - всего лишь сигара.
Зигмунд Фрейд
Подводя итог культурологии Фрейда, нельзя не увидеть в его концепции массу недостатков, прежде всего недопустимость сведения всего многообразия культуры к особенностям индивида, да еще и патологическим; несоответствие ряда положений Фрейда фактам антропологических исследований (даже его исходная "циклопическая" семья - это плод воображения Аткинсона); пансексуализм как ведущий объяснительный принцип, который отвергнут даже последователями Фрейда как несостоятельный. Список противоречий и недостатков культурологии Фрейда можно продолжать.
Но хотелось бы, чтобы противоречия психоаналитической концепции культуры 3. Фрейда не заслоняли его несомненных достижений. В качестве последних хотелось бы выделить: расширение предмета исследований культурологов, вовлечение в сферу научного анализа новых объектов изучения (стереотипы сексуального поведения, ранний период детства, сны, эмоциональная сфера личности); выделение значительной роли бессознательного в деятельности человека и функционировании культуры; создание концепции личности, ориентированной на взаимодействие с культурой, которая стала основой для осуществления межкультурных исследований направления «Культура-и-личность»; исследование компенсаторной, психотерапевтической функции культуры; формирование направления изучения особенностей отклоняющего поведения, соотношение нормы и патологии в различных культурах, впоследствии составившее основу этнопсихиатрии или транскультурной психиатрии.
Психоаналитический подход к изучению культур получил дальнейшее развитие в культурологии XX в. В качестве наиболее убежденных и правоверных последователей Фрейда в области исследования культур были В. Райх, О. Ранк, Г. Рохейм. Значительное место постулаты фрейдизма, правда в модернизированной форме, заняли в концепциях М. Мид, Р. Бенедикт, Дж. Долларда и других представителей направления «Культура-и-личность» (психологическая антропология). Самостоятельную психоаналитическую концепцию культур разработал К. Юнг. Обновленный вариант психоаналитической теории культур создал Э. Фромм. Но все же самым известным продолжателем дела Фрейда в области применения догм классического психоанализа в изучении культур был Г.Рохейм.
Список литературы
- «Тотем и табу», Новый век, Москва, 2001 г. «Недовольство культурой», Олимп, Москва, 1997 г. «Я и Оно», Олимп, Москва, 1997 г. Сборник сочинений Зигмунда Фрейда, Новый век, Москва 1995 г. «Большая энциклопедия Кирилла и Мифодия», 2003, полная версия.
В начале XX в. в изучении культур возникло новое явление - психоаналитическая концепция культуры. В каком-то смысле оно стало продолжением психологического изучения культуры. Этот подход к исследованию и теория культуры существуют и развиваются и сейчас, на рубеже двух веков. За свою уже почти столетнюю историю психоаналитическая концепция испытала и расцвет, и относительный упадок, но до сих пор весьма распространена и употребляема для интерпретации самого широкого спектра явлений культуры. Несмотря на то что с самого своего возникновения психоанализ как теория культуры был объявлен теорией-мифом и вульгарно биологизаторской концепцией, многие его положения (хотя и в измененной форме) применялись и применяются до сих пор в конкретных исследованиях культур. Более того, психоаналитические сюжеты попали в художественную литературу и в 80-90-х годах XX в. широко использовались в кинематографе. Обычно при рассмотрении темы "Психоанализ в изучении культур" на первый план выдвигается (и запоминается) фундаментальное значение психосексуального влечения как определяющего мотива истории и Эдипов комплекс в качестве объяснительной концепции межличностного взаимодействия. Не оспаривая значения указанных аспектов, хотелось бы подчеркнуть, что вклад 3. Фрейда и его последователей в изучение культур более многогранен и разнообразен, чем просто отстаивание господства сексуальных стимулов в культуре.
АНАЛИЗ ПСИХОНАНАЛИТИЧЕСКОЙ КОНЦЕПЦИИ ЗИГМУНДА ФРЕЙДА
Для нашего анализа наиболее существенны несколько аспектов, связанных с ролью психоаналитической теории культуры и личности в общей ситуации, сложившейся в науке в первой половине ХХ в. Прежде всего это касается отстаивания основателем психоанализа специфического предмета и метода исследования «души». Кроме того, психоаналитическая теория личности в культуре оказала значительное влияние на последующее развитие психологической ориентации в этнологии (в первую очередь в США) как в направлении расширения предмета исследований, так и в теоретической интерпретации эмпирических результатов полевых исследований. Не менее важно выяснение места психоаналитической концепции в дискуссиях о методах изучения наук о культуре. И последнее. Психоаналитическая концепция З.Фрейда противоречива в своем стремлении познать развитие исторических общностей людей на индивидуалистической основе ограниченно клинического характера.
Поиск З. Фрейдом причин и методов лечения определенного типа заболеваний (неврозов, и прежде всего истерии) весьма принципиален для анализа центральной проблемы, рассматриваемой в настоящей главе. Есть ли специфический предмет у психологии и необходим ли особый, отличный от естествознания, метод изучения в психологии, а также и в науках о культуре в целом?
Исследуя неврозы, З.Фрейд вместе со своими коллегами разработал теорию и метод устранения таких патологий. В своей работе конца XIX в. «Защитные невропсихозы» (1894) и в статье, написанной в соавторстве с И. Брейером, З. Фрейд обосновал новый подход к пониманию и лечению истерии. Значение этих и последующих работ Фрейда выходит далеко за рамки особого метода лечения катартического (или катарсического). Причину невротических заболеваний он рассматривал в качестве не локальной патологии (повреждения) какого-либо органа, а внутреннего, глубинного психологического конфликта, не имеющего биорганического коррелята. Причину возникновения многих неврозов Фрейд видел в нарушении возможности самовыражения «Я», разлада внутреннего мира личности с внешним окружением (впоследствии, намного позднее, антропологи сформулируют проблему взаимоотношений «Я - другие»). Кроме этого, им отдельно была выделена такая причина заболеваний человека, как потеря смысла существования, т. е. была выдвинута гипотеза о поведенческой (а не органической) причине неврозов*. Весьма существенным для Фрейда в терапии неврозов был метод избавления от навязчивых состояний и страхов. Он состоял в общении, разговоре с пациентом. Пациент во время терапии должен был вспомнить неприятный травматический эпизод, снова пережить его, выговориться, освободиться от власти бессознательной травмы, перевести ее во внешний предметно-языковый план. (Примерно так же, как на исповеди или в целительном ритуале шаманистского типа.)
Позднее З. Фрейд разработал динамическую модель внутрипсихологических взаимодействий личности, состоящую из глубинно-бессознательного Оно (id), Я (Ego) - уровня сознательного, выступающего как посредник между бессознательными влечениями человека и внешней реальностью (природной и культурной) и сверх-Я (Super-Ego), представляющего сферу долженствования, моральной цензуры, которая выступает от имени родительского авторитета и норм, установленных в культуре. В этой модели личности особенным является то, что ее составляющие находятся в состоянии конфликта, борьбы друг с другом. В то же время концепция личности, предложенная Фрейдом, носит универсальный характер. «При помощи этой теории мышление и поведение детей и взрослых, нормальных и сумасшедших, и примитивных, и цивилизованных объединены вместе и объяснены общими принципами» Подобная универсальная модель личности позволяла использовать результаты, полученные в клинических условиях, для интерпретации данных полевых исследований антропологов. (Правда, абсолютизация клинического метода, превращение его в единственное методологическое орудие да еще с унифицированной, стандартной формой интерпретации и со стремлением к однозначности не дала продуктивных результатов в этнологических исследованиях.) Не менее важно и то, что сверх-я, составляющее часть внутрипсихологической структуры личности, было соединительным мостиком между культурой и внутренними слоями личности.
Таким образом, в процессе изучения и поиска способов лечения истерии было предложено иное видение взаимодействия внутреннего мира личности с окружающим миром. Результаты интроспективного наблюдения «Я» стали соотносимы с внешними социокультурными условиями, а психология, не теряя своего рефлексивного содержания, становилась дисциплиной, изучающей разнообразные этнокультурные стереотипы поведения людей в соотношении с идеальными ценностями (представлениями о желаемом). Другими словами, Фрейд показал, что у психологии есть свой предмет изучения, несводимый к физиологии, и специфические методы познания. В то же время в процессе применения новых форм терапии (психотерапии) было показано, что слово («язык-речь») способно воздействовать на тело, на глубинные внутриорганические структуры. (Можно сформулировать это положение иначе: слово, язык как культурное явление способно регулировать внутриорганические процессы, т. е. психологическое состояние в определенных случаях есть причина органических изменений.)
В самом начале ХХ в. Фрейд пытался применить свою психоаналитическую концепцию к анализу элементов культуры и отдельных личностей предшествующих исторических эпох. Больше всего его интересовало придание символического значения (с психоаналитическим оттенком) сюжетам из мировой литературы.
Несколько позднее Фрейд перешел к обоснованию целостной психоаналитической концепции культуры (один из первых последовательных вариантов психологии культуры). В 1910 г. вышла его работа «Тотемизм и экзогамия», а в 1913 г. - «Тотем и табу». Культурная антропология представлялась Фрейду одной из областей применения психоаналитической теории. Поэтому на протяжении своего творчества он неоднократно возвращался к проблемам происхождения экзогамии и религии. Назову работы «Психология масс и анализ человеческого Я» (1921), «Болезнь цивилизаций» (1930), «Моисей и монотеизм» (1939).
Всесторонний анализ применения Фрейдом психоаналитической концепции для изучения антропологических (этнологических) проблем не является предметом настоящей работы. Частично эта задача уже выполнена российскими и зарубежными учеными. Для нас психоаналитическая концепция культуры представляет интерес именно как теория, последовательно интерпретирующая историю субъективно-личностными, межличностными взаимодействиями. Основная модель, объясняющая поведение людей, - «Эдипов комплекс» (комплекс Электры) - является, согласно Фрейду, универсальной для всех культур и исторических эпох. В то же время вслед за Геккелем (и Гегелем) Фрейд использовал принцип единства фило- и онтогенеза, который позволял объединять процесс происхождения религии (как важной регулятивной силы, создавшей общество) и процесс индивидуального развития. В нем Фрейд обнаружил следы архаического времени в виде фобий животных, в которых он усматривал отголоски страха древних людей перед своим тотемом.
Основной ведущий мотив и личности, и истории - травма, о которой не хотят вспоминать индивиды и которая замещается ритуалистическим изображением в коллективном сознании. Травма, сопровождавшая «роды» человечества, - убийство и поедание Отца, которое было совершено братьями. Это деяние можно было совершить только коллективно, сообща. Но после отцеубийства сыновьями овладело раскаяние, страх, чувство вины. Они стали оплакивать Отца. Впоследствии образ Отца был заменен на тотемическое животное. Ритуал принесения в жертву тотемического животного служил напоминанием о первородной вине человека. Переживания и раскаивание привели первобытных людей к необходимости запрета на брачно-семейные отношения с женщинами своего клана и «побудили их к согласию, к своего рода общественному договору». Из этого родилась первая форма социальной организации, состоявшая в подавлении инстинктов, принятии взаимных обстоятельств, установлении определенных институтов, объявленных нерушимыми. Эта травма послужила причиной появления религии и культуры как формы организации жизни людей. «Тотемическая религия, - писал З. Фрейд, - произошла из осознания вины сыновей как попытка успокоить это чувство и умилостивить Отца поздним послушанием. Все последующие религии были попытками разрешить ту же проблему различными способами в зависимости от культурного состояния, в котором они предпринимались, и от путей, которыми шли, но все они преследовали одну цель - реакцию на великое событие, с которого началась культура и которое с тех пор не дает покоя человечеству». Специфическую форму этот сюжет приобрел в христианстве. Здесь также происходит жертвоприношение Бога (распятие Иисуса Христа), но одновременно и Сына приносят в жертву Отцу.
Эмоциональное отношение к Отцу пронизывает всю историю и в определенном отношении персонифицируется во власти государства. «Громадное большинство людей, - отмечает З. Фрейд, - нуждается во власти, которой они могут восхищаться, которой они могут подчиниться, которая господствует над ними Из психологии индивида мы узнали, откуда происходит эта потребность масс. Эта тоска по Отцу, живущая в каждом из нас с детских дней». Фрейд трактует аналогию фило- и онтогенеза на основе действий и опыта индивида. В различных его работах можно встретить приведенную выше формулировку «исходя из психологии индивида». Всякая общность для него - масса, толпа, которая волею судьбы объединилась в общество для того, чтобы в коллективном взаимодействии преодолеть страх, вину. Общность для Фрейда нечто вторичное, несущественное, поскольку она - продукт «общественного договора» атомизированных индивидов. Объединенные в общество, индивиды не обладают «коллективным сознанием», отличным от механической суммы сознаний индивидов. Фрейд подчеркивает агрегатность, а не системность (целостность) общества термином «взаимоотношения людей между собой». «Эти взаимоотношения, - пишет он, - называемые социальными, связывают человеческие существа либо в качестве соседей, либо в качестве индивидов, стремящихся к взаимопомощи, либо в качестве сексуальных объектов других людей или в качестве членов одной семьи или государства».
Полнотой реальности и целостности для Фрейда обладает индивид (отдельный человек), являющийся объектом терапии (в клинике). Он же является и носителем древних пластов истории, фиксируемых в бессознательном. Фобии животных у детей есть свидетельство, отголоски доисторического конфликта, передаваемого благодаря индивидуальной наследственности. При этом «архаическое наследие человека включает не только разного рода предрасположения, но и понятийное содержание». Постулат об индивидуальной психической наследственности практически приводит Фрейда к отрицанию грани между животными и людьми: и те, и другие базируются на инстинктах. По мнению Фрейда, «в своем собственном новом опыте животные пользуются тем опытом, который накоплен их видом, то есть сохраняют в себе воспоминание о том, что пережили их предки. У животного-человека это происходит, конечно, точно таким же образом. Его архаическая наследственность, хотя и отличающаяся по широте и характеру, соответствует инстинктам животных». Общий смысл человеческой «истории состоит в том, что агрессивность составляет первичное и независимое инстинктивное предрасположение человеческого существа».
РОЛЬ ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ КУЛЬТУРЫ
Носитель культурных и иных качеств у Фрейда, так же как и субъект истории, - индивид. Массовые, коллективные явления Фрейд объясняет как сумму действий атомизированных индивидов, объединенных какой-либо силой или побуждением. Для понимания религии (как коллективного действия) Фрейд проводил аналогию между неврозом и религией. В книге «Навязчивые действия и религиозные отправления» (1907) он говорит об упомянутом сходстве в качестве гипотезы: «Можно было бы рискнуть представить невроз навязчивости как патологическую параллель к возникновению религии и рассматривать невроз как индивидуальную религию, а религию - как всеобщий невроз навязчивости». Но в итоговом труде, посвященном религии, - «Моисей и монотеизм» (1938) - Фрейд отмечает, что эта аналогия «равносильна постулату». Здесь Фрейд окончательно утвердил, можно сказать, канонизировал идею о том, что исходной формой человеческого бытия являются индивидуальные (патологические?!) психические явления. Он фактически отождествил происхождение и функционирование религии (как доминирующего культурного явления) с процессом функционирования индивидуального невроза. Фрейд уже не делает оговорок, когда пишет, что религия «есть не что иное, как невроз человечества», «что ее огромное могущество объясняется точно так же, как и невротическая навязчивость у отдельных наших пациентов». Вообще постановка вопроса об аналогии и сравнительном исследовании ритуала и невроза, греха и вины оригинальна, интересна и продуктивна. (Но, подчеркнем, об аналогии, а не о тождестве.) Эта проблема получила дальнейшую разработку у Э. Фромма.
Но нас интересует прежде всего то, как психоаналитическая теория культуры повлияла на последующие антропологические исследования и какой тип изучения психологии культуры она представляла. Итак, Фрейд свел духовную культуру к индивидуальным проявлениям психики, да еще патологического характера. При этом внутренний мир человека, его «душа» подчинена индивидуальной наследственности и состоит в содержательном плане из смеси доисторической и индивидуальной травм, из страхов, неврозов и психологических защит. Культура есть продукт подавленной агрессивности и сексуального влечения, т. е. сублимация инстинктивных импульсов индивида к разрушению. Таким образом, в концепции Фрейда не может идти речь о коллективной психологии, психологии народов как некоторой интерсубъективной реальности, поскольку для него реален лишь мир патологического индивида-невротика. Другой реальности для него нет, и он все сводит к клиническому опыту общения с пациентами. Естественно, что Фрейда нельзя отнести к последователям культурно-исторического направления изучения психологии культур. Фрейд продолжал развивать генетический подход Г. Лебона, придав ему большую завершенность. Этот аспект психоаналитической концепции важен для последующего исследования развития психологического направления в этнологии США, поскольку в одном из течений направления «культура-и-личность» были реализованы рассмотренные принципы З. Фрейда - индивидуалистичность, наследственность, суммативность и агрегатность взамен целостности. В качестве основных видов характеров была использована типология детской сексуальности (анальная, оральная, генитальная). Основал это течение А. Кардинер.
При изучении причин истерии и использовании новых методов терапии Фрейд показал специфичность психологии, наметил связь между внутренним психическим содержанием и внешними культурными формами. В этом он был близок к В. Дильтею. Дух такого подхода оказал существенное влияние на последующее развитие психологической этнологии, чего нельзя сказать о конкретном применении Фрейдом принципов психоанализа для исследования культур.
Концепцию культуры и происхождения религии Фрейда нередко называют «миф-теорией», поскольку она - плод свободных аналогий, не отягощенная фактическими доказательствами, превратившаяся в догму, доктрину. Сам Фрейд неоднократно именовал ее «научным мифом», «историческим романом», подчеркивая субъективность ее содержания. Но тем не менее она стала объяснительной концепцией, несмотря на то что в исходных пунктах опиралась на недостоверные данные. (Например, никогда и нигде не было циклопической семьи во главе с Отцом, которого съели.) В существовании и развитии психоанализа мы имеем конкретный пример организованной формы знания, которое не вписывается в доктрину формализма-позитивизма, требующего подтверждения (верификации) теории эмпирическими фактами. И все же концепция Фрейда оказала существенное воздействие на дальнейшее развитие психологического направления в этнологии. Очень важен был чисто психологический эффект распространения воззрения ученого, который как бы бросил камень в стоячее болото монистического метода, а его фантазии-теории способствовали рождению новых смелых гипотез и озарения, раскрепощали интуицию исследователей, будили в них жажду раскрытия символов культуры.
Одни ученые антропологи критически восприняли психоанализ и дополнили его, пытаясь придать ему социальный смысл и гуманистическую направленность. Другие, напротив, канонизировали, превратили учение Фрейда в доктрину, а впоследствии - в культ. Но и те и другие способствовали развитию антропологических исследований, прежде всего в аспекте расширений предмета анализа. В сферу научного анализа были вовлечены новые объекты изучения (стереотипы сексуального поведения, эмоциональная сфера личности, сны, различные виды проявления бессознательного). Под влиянием Фрейда была «открыта» новая область исследований - раннее детство в различных культурах - и стали исследоваться соотношение нормы и патологии и межкультурные особенности отклоняющегося поведения. Не без влияния работ Фрейда на иной этап развития вышла психология религии. Аспекты концепции Фрейда были реализованы в различных тенденциях в психологическом изучении культур. Ортодоксально воспринял идеи Фрейда Г. Рохейм, не выходя за рамки классического психоанализа, но с существенными дополнениями исследовали культуры и личности Дж. Деверо и У. Ла Барр. Критически восприняли психоанализ М. Мид и Р. Бенедикт. Дж. Уайтинг и его коллеги осуществили синтез психоанализа и теории научения. Э. Фромм и А. Маслоу стали основателями «гуманистического психоанализа», а Э. Эриксон - психоисторического направления.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Психоанализ и концепция культуры австрийского психиатра З.Фрейда представляет особый интерес в культурологии психоанализа. Фрейд не только использовал своё глубокое знание историко-философской традиции (Платон, Аристотель, И.Кант, А.Шопенгауэр, Ф.Ницше), но и предложил собственную оригинальную, хотя и несколько эклектичную систему философской культурологии.
Зигмунд Фрейд подменил проблему смерти, тождественной ей по сути, но не уводящей в трансцендент проблемой рождения. Понятие «смерть» и «рождение» при этом действительно сливаются воедино, а задача культурологии в рамках классического психоанализа может быть обозначена как исследование трех важнейших этапов, рождения-смерти субстанциональной системы «человек-культура»:
1. Культура рождения вместе с первым прачеловеком как система его фобийных (фобия-страх) проекций, функционально распадающаяся на свод провоцирующих запретов и набор навязчивых ритуалов символического их нарушения.
2. Культура поворачивается своей продуктивной стороной, выступая в качестве отработанной веками программы вочеловечивания, символического ряда «древних соблазнов», приманок индивидуаций. Она пробуждает в поле памяти ребенка прадревние, архетипические переживания при помощи их символического реального или же фантазийного повторения в период раннего детства – в сказках, играх, сноведениях.
3. Культура проявляет себя исключительно репрессивно; целью её является защита общества от свободного индивида, отринувшего и биологические, и массовидные регуляторы, а средством – тотальная фрустрация, перегонка свободы в чувство вины и ожидания кары, толкающее индивида либо к обезличенности массовидных идентификаций, либо – к аутоагрессивной невротичности, либо – к агрессии направленной вовне, что усиливает культурное давление и усугубляет ситуацию. Культура консолидируется в качестве врага любых проявлений человеческой индивидуальности. З.Фрейд разработал универсальную методологию контроля за мерой репрессивности культуры, названную им «метапсихологией».
В начале XX в. в изучении культур возникло новое явление - психоаналитическая концепция культуры. В каком-то смысле оно стало продолжением психологического изучения культуры. Этот подход к исследованию и теория культуры существуют и развиваются и сейчас, на рубеже двух веков. За свою уже почти столетнюю историю психоаналитическая концепция испытала и расцвет, и относительный упадок, но до сих пор весьма распространена и употребляема для интерпретации самого широкого спектра явлений культуры. Несмотря на то что с самого своего возникновения психоанализ как теория культуры был объявлен теорией-мифом и вульгарно биологизаторской концепцией, многие его положения (хотя и в измененной форме) применялись и применяются до сих пор в конкретных исследованиях культур. Более того, психоаналитические сюжеты попали в художественную литературу и в 80-90-х годах XX в. широко использовались в кинематографе. Обычно при рассмотрении темы "Психоанализ в изучении культур" на первый план выдвигается (и запоминается) фундаментальное значение психосексуального влечения как определяющего мотива истории и Эдипов комплекс в качестве объяснительной концепции межличностного взаимодействия. Не оспаривая значения указанных аспектов, хотелось бы подчеркнуть, что вклад 3. Фрейда и его последователей в изучение культур более многогранен и разнообразен, чем просто отстаивание господства сексуальных стимулов в культуре.
АНАЛИЗ ПСИХОНАНАЛИТИЧЕСКОЙ КОНЦЕПЦИИ ЗИГМУНДА ФРЕЙДА
Для нашего анализа наиболее существенны несколько аспектов, связанных с ролью психоаналитической теории культуры и личности в общей ситуации, сложившейся в науке в первой половине ХХ в. Прежде всего это касается отстаивания основателем психоанализа специфического предмета и метода исследования «души». Кроме того, психоаналитическая теория личности в культуре оказала значительное влияние на последующее развитие психологической ориентации в этнологии (в первую очередь в США) как в направлении расширения предмета исследований, так и в теоретической интерпретации эмпирических результатов полевых исследований. Не менее важно выяснение места психоаналитической концепции в дискуссиях о методах изучения наук о культуре. И последнее. Психоаналитическая концепция З.Фрейда противоречива в своем стремлении познать развитие исторических общностей людей на индивидуалистической основе ограниченно клинического характера.
Поиск З. Фрейдом причин и методов лечения определенного типа заболеваний (неврозов, и прежде всего истерии) весьма принципиален для анализа центральной проблемы, рассматриваемой в настоящей главе. Есть ли специфический предмет у психологии и необходим ли особый, отличный от естествознания, метод изучения в психологии, а также и в науках о культуре в целом?
Исследуя неврозы, З.Фрейд вместе со своими коллегами разработал теорию и метод устранения таких патологий. В своей работе конца XIX в. «Защитные невропсихозы» (1894) и в статье, написанной в соавторстве с И. Брейером, З. Фрейд обосновал новый подход к пониманию и лечению истерии. Значение этих и последующих работ Фрейда выходит далеко за рамки особого метода лечения катартического (или катарсического). Причину невротических заболеваний он рассматривал в качестве не локальной патологии (повреждения) какого-либо органа, а внутреннего, глубинного психологического конфликта, не имеющего биорганического коррелята. Причину возникновения многих неврозов Фрейд видел в нарушении возможности самовыражения «Я», разлада внутреннего мира личности с внешним окружением (впоследствии, намного позднее, антропологи сформулируют проблему взаимоотношений «Я - другие»). Кроме этого, им отдельно была выделена такая причина заболеваний человека, как потеря смысла существования, т. е. была выдвинута гипотеза о поведенческой (а не органической) причине неврозов*. Весьма существенным для Фрейда в терапии неврозов был метод избавления от навязчивых состояний и страхов. Он состоял в общении, разговоре с пациентом. Пациент во время терапии должен был вспомнить неприятный травматический эпизод, снова пережить его, выговориться, освободиться от власти бессознательной травмы, перевести ее во внешний предметно-языковый план. (Примерно так же, как на исповеди или в целительном ритуале шаманистского типа.)
Позднее З. Фрейд разработал динамическую модель внутрипсихологических взаимодействий личности, состоящую из глубинно-бессознательного Оно (id), Я (Ego) - уровня сознательного, выступающего как посредник между бессознательными влечениями человека и внешней реальностью (природной и культурной) и сверх-Я (Super-Ego), представляющего сферу долженствования, моральной цензуры, которая выступает от имени родительского авторитета и норм, установленных в культуре. В этой модели личности особенным является то, что ее составляющие находятся в состоянии конфликта, борьбы друг с другом. В то же время концепция личности, предложенная Фрейдом, носит универсальный характер. «При помощи этой теории мышление и поведение детей и взрослых, нормальных и сумасшедших, и примитивных, и цивилизованных объединены вместе и объяснены общими принципами» Подобная универсальная модель личности позволяла использовать результаты, полученные в клинических условиях, для интерпретации данных полевых исследований антропологов. (Правда, абсолютизация клинического метода, превращение его в единственное методологическое орудие да еще с унифицированной, стандартной формой интерпретации и со стремлением к однозначности не дала продуктивных результатов в этнологических исследованиях.) Не менее важно и то, что сверх-я, составляющее часть внутрипсихологической структуры личности, было соединительным мостиком между культурой и внутренними слоями личности.
Таким образом, в процессе изучения и поиска способов лечения истерии было предложено иное видение взаимодействия внутреннего мира личности с окружающим миром. Результаты интроспективного наблюдения «Я» стали соотносимы с внешними социокультурными условиями, а психология, не теряя своего рефлексивного содержания, становилась дисциплиной, изучающей разнообразные этнокультурные стереотипы поведения людей в соотношении с идеальными ценностями (представлениями о желаемом). Другими словами, Фрейд показал, что у психологии есть свой предмет изучения, несводимый к физиологии, и специфические методы познания. В то же время в процессе применения новых форм терапии (психотерапии) было показано, что слово («язык-речь») способно воздействовать на тело, на глубинные внутриорганические структуры. (Можно сформулировать это положение иначе: слово, язык как культурное явление способно регулировать внутриорганические процессы, т. е. психологическое состояние в определенных случаях есть причина органических изменений.)
В самом начале ХХ в. Фрейд пытался применить свою психоаналитическую концепцию к анализу элементов культуры и отдельных личностей предшествующих исторических эпох. Больше всего его интересовало придание символического значения (с психоаналитическим оттенком) сюжетам из мировой литературы.
Несколько позднее Фрейд перешел к обоснованию целостной психоаналитической концепции культуры (один из первых последовательных вариантов психологии культуры). В 1910 г. вышла его работа «Тотемизм и экзогамия», а в 1913 г. - «Тотем и табу». Культурная антропология представлялась Фрейду одной из областей применения психоаналитической теории. Поэтому на протяжении своего творчества он неоднократно возвращался к проблемам происхождения экзогамии и религии. Назову работы «Психология масс и анализ человеческого Я» (1921), «Болезнь цивилизаций» (1930), «Моисей и монотеизм» (1939).
Всесторонний анализ применения Фрейдом психоаналитической концепции для изучения антропологических (этнологических) проблем не является предметом настоящей работы. Частично эта задача уже выполнена российскими и зарубежными учеными. Для нас психоаналитическая концепция культуры представляет интерес именно как теория, последовательно интерпретирующая историю субъективно-личностными, межличностными взаимодействиями. Основная модель, объясняющая поведение людей, - «Эдипов комплекс» (комплекс Электры) - является, согласно Фрейду, универсальной для всех культур и исторических эпох. В то же время вслед за Геккелем (и Гегелем) Фрейд использовал принцип единства фило- и онтогенеза, который позволял объединять процесс происхождения религии (как важной регулятивной силы, создавшей общество) и процесс индивидуального развития. В нем Фрейд обнаружил следы архаического времени в виде фобий животных, в которых он усматривал отголоски страха древних людей перед своим тотемом.
Основной ведущий мотив и личности, и истории - травма, о которой не хотят вспоминать индивиды и которая замещается ритуалистическим изображением в коллективном сознании. Травма, сопровождавшая «роды» человечества, - убийство и поедание Отца, которое было совершено братьями. Это деяние можно было совершить только коллективно, сообща. Но после отцеубийства сыновьями овладело раскаяние, страх, чувство вины. Они стали оплакивать Отца. Впоследствии образ Отца был заменен на тотемическое животное. Ритуал принесения в жертву тотемического животного служил напоминанием о первородной вине человека. Переживания и раскаивание привели первобытных людей к необходимости запрета на брачно-семейные отношения с женщинами своего клана и «побудили их к согласию, к своего рода общественному договору». Из этого родилась первая форма социальной организации, состоявшая в подавлении инстинктов, принятии взаимных обстоятельств, установлении определенных институтов, объявленных нерушимыми. Эта травма послужила причиной появления религии и культуры как формы организации жизни людей. «Тотемическая религия, - писал З. Фрейд, - произошла из осознания вины сыновей как попытка успокоить это чувство и умилостивить Отца поздним послушанием. Все последующие религии были попытками разрешить ту же проблему различными способами в зависимости от культурного состояния, в котором они предпринимались, и от путей, которыми шли, но все они преследовали одну цель - реакцию на великое событие, с которого началась культура и которое с тех пор не дает покоя человечеству». Специфическую форму этот сюжет приобрел в христианстве. Здесь также происходит жертвоприношение Бога (распятие Иисуса Христа), но одновременно и Сына приносят в жертву Отцу.
Эмоциональное отношение к Отцу пронизывает всю историю и в определенном отношении персонифицируется во власти государства. «Громадное большинство людей, - отмечает З. Фрейд, - нуждается во власти, которой они могут восхищаться, которой они могут подчиниться, которая господствует над ними Из психологии индивида мы узнали, откуда происходит эта потребность масс. Эта тоска по Отцу, живущая в каждом из нас с детских дней». Фрейд трактует аналогию фило- и онтогенеза на основе действий и опыта индивида. В различных его работах можно встретить приведенную выше формулировку «исходя из психологии индивида». Всякая общность для него - масса, толпа, которая волею судьбы объединилась в общество для того, чтобы в коллективном взаимодействии преодолеть страх, вину. Общность для Фрейда нечто вторичное, несущественное, поскольку она - продукт «общественного договора» атомизированных индивидов. Объединенные в общество, индивиды не обладают «коллективным сознанием», отличным от механической суммы сознаний индивидов. Фрейд подчеркивает агрегатность, а не системность (целостность) общества термином «взаимоотношения людей между собой». «Эти взаимоотношения, - пишет он, - называемые социальными, связывают человеческие существа либо в качестве соседей, либо в качестве индивидов, стремящихся к взаимопомощи, либо в качестве сексуальных объектов других людей или в качестве членов одной семьи или государства».
Полнотой реальности и целостности для Фрейда обладает индивид (отдельный человек), являющийся объектом терапии (в клинике). Он же является и носителем древних пластов истории, фиксируемых в бессознательном. Фобии животных у детей есть свидетельство, отголоски доисторического конфликта, передаваемого благодаря индивидуальной наследственности. При этом «архаическое наследие человека включает не только разного рода предрасположения, но и понятийное содержание». Постулат об индивидуальной психической наследственности практически приводит Фрейда к отрицанию грани между животными и людьми: и те, и другие базируются на инстинктах. По мнению Фрейда, «в своем собственном новом опыте животные пользуются тем опытом, который накоплен их видом, то есть сохраняют в себе воспоминание о том, что пережили их предки. У животного-человека это происходит, конечно, точно таким же образом. Его архаическая наследственность, хотя и отличающаяся по широте и характеру, соответствует инстинктам животных». Общий смысл человеческой «истории состоит в том, что агрессивность составляет первичное и независимое инстинктивное предрасположение человеческого существа».
РОЛЬ ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ КУЛЬТУРЫ
Носитель культурных и иных качеств у Фрейда, так же как и субъект истории, - индивид. Массовые, коллективные явления Фрейд объясняет как сумму действий атомизированных индивидов, объединенных какой-либо силой или побуждением. Для понимания религии (как коллективного действия) Фрейд проводил аналогию между неврозом и религией. В книге «Навязчивые действия и религиозные отправления» (1907) он говорит об упомянутом сходстве в качестве гипотезы: «Можно было бы рискнуть представить невроз навязчивости как патологическую параллель к возникновению религии и рассматривать невроз как индивидуальную религию, а религию - как всеобщий невроз навязчивости». Но в итоговом труде, посвященном религии, - «Моисей и монотеизм» (1938) - Фрейд отмечает, что эта аналогия «равносильна постулату». Здесь Фрейд окончательно утвердил, можно сказать, канонизировал идею о том, что исходной формой человеческого бытия являются индивидуальные (патологические?!) психические явления. Он фактически отождествил происхождение и функционирование религии (как доминирующего культурного явления) с процессом функционирования индивидуального невроза. Фрейд уже не делает оговорок, когда пишет, что религия «есть не что иное, как невроз человечества», «что ее огромное могущество объясняется точно так же, как и невротическая навязчивость у отдельных наших пациентов». Вообще постановка вопроса об аналогии и сравнительном исследовании ритуала и невроза, греха и вины оригинальна, интересна и продуктивна. (Но, подчеркнем, об аналогии, а не о тождестве.) Эта проблема получила дальнейшую разработку у Э. Фромма.
Но нас интересует прежде всего то, как психоаналитическая теория культуры повлияла на последующие антропологические исследования и какой тип изучения психологии культуры она представляла. Итак, Фрейд свел духовную культуру к индивидуальным проявлениям психики, да еще патологического характера. При этом внутренний мир человека, его «душа» подчинена индивидуальной наследственности и состоит в содержательном плане из смеси доисторической и индивидуальной травм, из страхов, неврозов и психологических защит. Культура есть продукт подавленной агрессивности и сексуального влечения, т. е. сублимация инстинктивных импульсов индивида к разрушению. Таким образом, в концепции Фрейда не может идти речь о коллективной психологии, психологии народов как некоторой интерсубъективной реальности, поскольку для него реален лишь мир патологического индивида-невротика. Другой реальности для него нет, и он все сводит к клиническому опыту общения с пациентами. Естественно, что Фрейда нельзя отнести к последователям культурно-исторического направления изучения психологии культур. Фрейд продолжал развивать генетический подход Г. Лебона, придав ему большую завершенность. Этот аспект психоаналитической концепции важен для последующего исследования развития психологического направления в этнологии США, поскольку в одном из течений направления «культура-и-личность» были реализованы рассмотренные принципы З. Фрейда - индивидуалистичность, наследственность, суммативность и агрегатность взамен целостности. В качестве основных видов характеров была использована типология детской сексуальности (анальная, оральная, генитальная). Основал это течение А. Кардинер.
При изучении причин истерии и использовании новых методов терапии Фрейд показал специфичность психологии, наметил связь между внутренним психическим содержанием и внешними культурными формами. В этом он был близок к В. Дильтею. Дух такого подхода оказал существенное влияние на последующее развитие психологической этнологии, чего нельзя сказать о конкретном применении Фрейдом принципов психоанализа для исследования культур.
Концепцию культуры и происхождения религии Фрейда нередко называют «миф-теорией», поскольку она - плод свободных аналогий, не отягощенная фактическими доказательствами, превратившаяся в догму, доктрину. Сам Фрейд неоднократно именовал ее «научным мифом», «историческим романом», подчеркивая субъективность ее содержания. Но тем не менее она стала объяснительной концепцией, несмотря на то что в исходных пунктах опиралась на недостоверные данные. (Например, никогда и нигде не было циклопической семьи во главе с Отцом, которого съели.) В существовании и развитии психоанализа мы имеем конкретный пример организованной формы знания, которое не вписывается в доктрину формализма-позитивизма, требующего подтверждения (верификации) теории эмпирическими фактами. И все же концепция Фрейда оказала существенное воздействие на дальнейшее развитие психологического направления в этнологии. Очень важен был чисто психологический эффект распространения воззрения ученого, который как бы бросил камень в стоячее болото монистического метода, а его фантазии-теории способствовали рождению новых смелых гипотез и озарения, раскрепощали интуицию исследователей, будили в них жажду раскрытия символов культуры.
Одни ученые антропологи критически восприняли психоанализ и дополнили его, пытаясь придать ему социальный смысл и гуманистическую направленность. Другие, напротив, канонизировали, превратили учение Фрейда в доктрину, а впоследствии - в культ. Но и те и другие способствовали развитию антропологических исследований, прежде всего в аспекте расширений предмета анализа. В сферу научного анализа были вовлечены новые объекты изучения (стереотипы сексуального поведения, эмоциональная сфера личности, сны, различные виды проявления бессознательного). Под влиянием Фрейда была «открыта» новая область исследований - раннее детство в различных культурах - и стали исследоваться соотношение нормы и патологии и межкультурные особенности отклоняющегося поведения. Не без влияния работ Фрейда на иной этап развития вышла психология религии. Аспекты концепции Фрейда были реализованы в различных тенденциях в психологическом изучении культур. Ортодоксально воспринял идеи Фрейда Г. Рохейм, не выходя за рамки классического психоанализа, но с существенными дополнениями исследовали культуры и личности Дж. Деверо и У. Ла Барр. Критически восприняли психоанализ М. Мид и Р. Бенедикт. Дж. Уайтинг и его коллеги осуществили синтез психоанализа и теории научения. Э. Фромм и А. Маслоу стали основателями «гуманистического психоанализа», а Э. Эриксон - психоисторического направления.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Психоанализ и концепция культуры австрийского психиатра З.Фрейда представляет особый интерес в культурологии психоанализа. Фрейд не только использовал своё глубокое знание историко-философской традиции (Платон, Аристотель, И.Кант, А.Шопенгауэр, Ф.Ницше), но и предложил собственную оригинальную, хотя и несколько эклектичную систему философской культурологии.
Зигмунд Фрейд подменил проблему смерти, тождественной ей по сути, но не уводящей в трансцендент проблемой рождения. Понятие «смерть» и «рождение» при этом действительно сливаются воедино, а задача культурологии в рамках классического психоанализа может быть обозначена как исследование трех важнейших этапов, рождения-смерти субстанциональной системы «человек-культура»:
1. Культура рождения вместе с первым прачеловеком как система его фобийных (фобия-страх) проекций, функционально распадающаяся на свод провоцирующих запретов и набор навязчивых ритуалов символического их нарушения.
2. Культура поворачивается своей продуктивной стороной, выступая в качестве отработанной веками программы вочеловечивания, символического ряда «древних соблазнов», приманок индивидуаций. Она пробуждает в поле памяти ребенка прадревние, архетипические переживания при помощи их символического реального или же фантазийного повторения в период раннего детства – в сказках, играх, сноведениях.
3. Культура проявляет себя исключительно репрессивно; целью её является защита общества от свободного индивида, отринувшего и биологические, и массовидные регуляторы, а средством – тотальная фрустрация, перегонка свободы в чувство вины и ожидания кары, толкающее индивида либо к обезличенности массовидных идентификаций, либо – к аутоагрессивной невротичности, либо – к агрессии направленной вовне, что усиливает культурное давление и усугубляет ситуацию. Культура консолидируется в качестве врага любых проявлений человеческой индивидуальности. З.Фрейд разработал универсальную методологию контроля за мерой репрессивности культуры, названную им «метапсихологией».
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Пензенский государственный университет
Кафедра «Философии»
Реферат на тему
«Концепция происхождения культуры Зигмунда Фрейда»
Выполнили: студент группы 02РА1
Заонегин Антон
Александрович
cтудент группы 02РА1
Ботунов Григорий
Николаевич
Проверил: Садчиков Владимир
Первый человек, который бросил ругательство вместо камня, был творцом цивилизации.
Зигмунд Фрейд
Свою культурологическую концепция Зигмунд Фрейд впервые изложил и обосновал в работе «Тотем и табу. Психология первобытной культуры» изданной в 1913 году. Именно эту работу мы использовали в качестве основы для рассмотрения взгляда Фрейда на происхождение культуры. Продолжением этой работы можно считать знаменитую работу «Недовольство культурой», которая первоначально была названа Фрейдом «Недовольство в культуре». Во многом это объясняется тем, что термин «культура» чрезвычайно многозначен, и если в русском языке он имеет, наряду с прочими, тот же смысл, который вкладывается в него немецкоязычными философами, то в английском и французском переводах (Civilization andItsDiscontents, Malaisedecivilization) пришлось поменять «культуру» на «цивилизацию» - Фрейд специально оговорился, что не проводит между ними различий. К тому же немецкое название передает два оттенка - «недовольство в культуре» существует у людей потому, что они недовольны ею, имеется «недовольство культурой», о котором и идет речь в книге. Эта работа была использована для оценки взглядов Зигмунда Фрейда на роль культуры в современном обществе.Мы считаем необходимым охарактеризовать еще один общетеоретический принцип, лежащий в основе психоаналитической концепции культуры, - общеметодологический принцип единства фило- и онтогенеза , предложенный Э. Геккелем. В применении к анализу культур он означает, что в детстве (онтогенез, индивидуальное развитие) человек в сокращенном виде проходит через те же стадии развития, что и в процессе происхождения культуры человечества (филогенез, родовое развитие - происхождение).
Этот теоретический принцип был применен 3. Фрейдом в построении теории культуры, когда он впервые попытался рассмотреть параллельно детство (вхождение в культуру) и становление культуры. Правда, сложный и многообразный мир детства был сведен лишь к развитию сексуальности и роли травматических ситуаций, но сам путь анализа культуры через познание детства последующим развитием науки был признан продуктивным. На основании этого же принципа Фрейд провел параллель между "психологией первобытных народов" и "невротиков". Необходимо отметить, что указанная аналогия не получила однозначной оценки в антропологии.
Культура родилась из культа.
Бердяев
С чего же начинается культурная история по Фрейду? Для ответа на этот вопрос 3игмунд Фрейд первоначально характеризует «докультурное» состояние человечества, используя гипотезу шотландского этнографа Аткинсона о "циклопической" семье. Согласно Аткинсону первоначальной формой организации жизни человека была "циклопическая" семья, состоявшая из самца и самок с детенышами. Самки находились в безраздельном пользовании у самца. Повзрослевших самцов изгоняли из семьи. Они жили поодаль, пока один из них не сменял одряхлевшего главу семьи. Дальнейшее течение событий Фрейд описывает следующим образом. "В один прекрасный день изгнанные братья соединились, убили и съели отца и положили таким образом конец отцовской орде. Они осмелились сообща совершить то, что было бы невозможно в отдельности. Эта древняя каннибальская трапеза, как полагает Фрейд, сохранилась впоследствии в виде ритуальной тотемической трапезы - жертвоприношения: первобытный клан убивал и торжественно поедал свое тотемическое животное, своего бога. Тотемическое животное замещало отца, некогда убитого и съеденного восставшими сыновьями.
Но после отцеубийства сыновьями овладело чувство раскаяния, страха, стыда, вины за содеянное. Сыновья наложили запрет на повторение подобного действия, а для устранения самого повода к раздорам запретили брачно-половые отношения с женщинами своего клана (кровно-родственное объединение внутри одного клана). Это явление получило название экзогамии. Она представляет собой брачно-семейные отношения, исключающие половую связь между членами одной близкородственной общности в отличие от эндогамии, разрешающей подобные отношения.
Впоследствии образ отца был заменен на тотемическое животное, на которое был перенесен запрет: тотем нельзя убивать. Но во время ритуальных праздников, когда разрешено запрещенное, тотемическое животное убивают и поедают. Этот ритуал, включающий и оплакивание жертвенного животного, служил напоминанием о первородной вине человека, о вине перед отцом, ставшем Богом. Здесь Фрейд связывал воедино основные тезисы психоанализа - Эдипов комплекс, вражду к отцу, тайное желание смерти отца, первичную травматическую ситуацию, трансформацию влечений из деструктивных в культурно-приемлемые (от убийства к ритуалу убийства).
Таким образом 3. Фрейд стремится объяснить происхождение религии. «Тотемическая религия произошла, - писал он, - из сознания вины сыновей, как попытка успокоить это чувство и умилостивить оскорбленного отца поздним послушанием. Все последующие религии были попытками разрешить ту же проблему различными способами, в зависимости от культурного состояния, в котором они предпринимались, и от путей, которыми шли, но все они преследовали одну цель - реакцию на великое событие, с которого началась культура и которое с тех пор не дает покоя человечеству».
Что для одних нелепость, для других доказательство.
Шефтсбери
В подкрепление своей версии начала культуры Фрейд приводил примеры фобий (боязни) детей к определенным видам животных, даже домашних (корова, лошадь и т. д.). Он объяснял эти явления, распространенные в различных культурах, тем, что боязнь по отношению к отцу (первоотцу) переносится на животное. Появление фобий в детстве он рассматривает как повторение начала культурного процесса, как отзвук древних событий в генетической памяти. Аналогичным образом Фрейд объясняет необходимость Бога, власти государства. «Громадное большинство людей, - замечал он, - нуждается во власти, которой они могут восхищаться, которой они могут подчиняться, которая господствует над ними... Из психологии индивида мы узнали, откуда происходит эта потребность масс. Это тоска по отцу, живущая в каждом из нас с детских дней». Любая религия, согласно Фрейду, представляется в виде некоего навязчивого невротического состояния. Страх перед отцом, чувство вины порождают беспредметное беспокойство, уходящее лишь в результате регулярных ритуалов-церемоний.
Положение об аналогии, близости поведения человека-невротика и индивида - участника ритуала Фрейд развивал в работах "Навязчивые действия и религиозные обряды" (1907) и "Будущность одной иллюзии" (1927). Обосновывая близость психологической структуры невроза и религиозного ритуала, Фрейд отмечал, что в обоих случаях присутствует внутреннее принуждение, интенсивный страх при отступлении от религиозного или невротического церемониала. Таким образом, религия и невроз, согласно его точке зрения, - это защита против неуверенности и страха, порожденных подавленными влечениями. В соответствии с этим религия - универсальный невроз навязчивости, а невроз можно рассматривать в качестве личной религии индивида.
Теория о развитии культуры, как защиты от общества и общественных отношений получила развитие в работе Фрейда «Недовольство культурой». Она представляет интерес тем, что написана она была довольно поздно в 1930 году, что представляет возможность как можно ближе познакомиться со взглядами Фрейда.
Повторимся, что Фрейд подчеркивает - «слово «культура» обозначает всю сумму достижений и учреждений, отличающих нашу жизнь от жизни наших животных предков и служащих двум целям: защите людей от природы и урегулированию отношений между людьми». Чтобы лучше понять это, рассмотрим по отдельности характерные черты культуры.
К культуре мы относим все формы деятельности, все ценности, которые приносят человеку пользу, «подчиняют ему землю», защищают его от воздействия природы и т. п. Обращаясь к далекому прошлому, мы находим первые культурные деяния - применение орудий, покорение огня, постройку жилищ, среди которых особенно выделяется покорение огня. Что касается других достижений, то с ними человек вступил на путь, по которому он в дальнейшем шел все время. Фрейд пишет: «Всеми своими орудиями человек усовершенствует свои органы - как моторные, так и сенсорные - или же раздвигает рамки их применения…жилище - эрзац материнского лона, первого и, может быть, доныне желанного обиталища, в котором мы пребываем в безопасности и так хорошо себя чувствуем».
