Истории любви на войне. Семья на войне

Любовь на войне безумна. Когда гибнут миллионы, счастье двоих – такое хрупкое и хрустальное, - становится почти нереальным…

О Великой Отечественной войне написаны сотни тысяч книг, статей, снято множество фильмов. Все это для того, чтобы мы помнили о том, какой она бывает страшной и разрушительной, как легко оборвать человеческую жизнь. О любви, а тем более о сексе на войне говорить не принято. Мол, не подходящая это тема для обсуждения, «стыдная»… Тем не менее, это тоже - часть нашей истории, а свою историю нужно знать.

Вот что вспоминают наши старики….

Я не забуду тебя никогда…
Был июль сорок первого. Западная Белоруссия. И мы отступаем по всему фронту.
Мы – это артиллерийский расчет в составе пяти человек. В нашем распоряжении «полуторка» и прицепленная к ней «сорокопятка» (пушка 45 калибра). По дороге тысячи беженцев. Идут, несут, везут… Периодически налетают «мессершмиты», бомбят и поливают из пулеметов дорогу. Беженцы толпами бросаются от дороги в лес. Наш командир – пожилой, сердобольный человек, встретивший третью войну (он прошел гражданскую, финскую и вот Великая Отечественная), – насажал в нашу машину женщин и детей так, что шевельнуться нельзя. Мне посадили на руки молоденькую девушку, рядом сидит наш наводчик с мальчишкой на руках… А «полуторку» бросает из стороны в сторону, подкидывает на ухабах… И сидящая у меня на руках девушка елозит по мне так, что мне совсем уже невмоготу... Легонькое ситцевое платьице служило плохим изолятором, а трусы в то время, да еще в деревне, никто не носил. Я с ней заговорил, спросил, как ее зовут, она сказала, что зовут ее Олесей и что ей 17 лет. Я сказал, что зовут меня Иваном и что мне 20... Надо понять мое состояние, и я начал ее уговаривать…
А если, - говорю, - сейчас будет налет, прямое попадание и от нас ничего не останется?! Но она не соглашается ни в какую. Вцепилась в свое платьице, натягивает на коленки и только дрожит вся. И вдруг - мощный взрыв позади машины. В темноте «полуторку» кинуло влево. Вскрикнула женщина. Луч фонарика нашего наводчика скользнул в сторону раненой, ей помогали женщины… И тут Олеся тронула меня за руку и я понял, что она согласна…
Она отпустила свое платьице, я сцепил руки у нее на животе и начал потихоньку действовать. Добро, что на солдатских кальсонах всего одна верхняя пуговица. И вот у нас все получилось. После первого шока она успокоилась, я понял, что она входит в раж, она даже стала потихоньку мне помогать… И… сильный взрыв по правому борту. Машину бросило влево, и я почувствовал, что Олеся стала с меня соскальзывать, но как-то странно. Не своим голосом я закричал наводчику, чтобы он зажег фонарь. Луч скользнул по лицу девушки. Черная струйка стекала к подбородку. Осколок угодил прямо в висок. Ее смерть была мгновенной.
Вот такое было время. Никто не знал, где и как смерть встречать придется…
Рассказ фронтовика записал преподаватель физкультуры СШ № 7 г. Пятигорска
Владимир Васильевич ДЕНИСОВ.

Конец фрау Эльзы
Мой земляк, Павел Матюнин вернулся с фронта героем. Когда он в начищенных до блеска хромовых сапогах, в натянутых, как струна, галифе, в гимнастерке, увешанной орденами и медалями и перетянутой портупеей, шествовал по деревенской улице, девушки и молодые вдовушки по пояс высовывались в окна и откровенно любовались красавцем-офицером. Казалось, вся женская половина деревни была по уши влюблена в героя-фронтовика.
Мы, мальчишки, ватагой сопровождали Павла. Каждый из нас норовил потрогать его награды, померить фуражку с блестящей кокардой, пройти бок о бок с героем.
И как же я был счастлив, когда дядя Павел заходил к нам в гости, чтобы побеседовать за стаканом самогона с моим отцом-фронтовиком! Отец в самом начале получил тяжелое ранение, остался инвалидом и всю правду о войне знал только понаслышке. А дядя Павел дошел до Берлина, и ему было о чем рассказать. Я слушал его с замиранием сердца и лишний раз убеждался, что дядя Павел - настоящий герой. Но однажды, крепко подвыпив, мой кумир поведал отцу такую историю.
Шел 1945 год. Уже близка была победа. Стрелковый полк, в котором служил лейтенант Матюнин, форсировав реку Эльбу, с боями занял город Дрезден. Командир взвода с группой автоматчиков решил проверить особняк на окраине города – не укрылись ли там фашисты? На стук вышла хозяйка особняка – молодая немка. Она была настолько красива, что офицер лишился дара речи. Заметив замешательство Павла, девушка певуче молвила: «Их фрау Эльза. Битте ин хауз» – и жестом пригласила гостей в дом.
Придя в себя, Павел дал указание автоматчикам проверить хозяйственные постройки и дожидаться его во дворе, а сам вошел в апартаменты хозяйки. Она тотчас накрыла стол: поставила шнапс, закуску и радушно пригласила русского офицера к столу.
Дальше события развивались с катастрофической быстротой. Захмелевшая хозяйка прильнула к красавцу-офицеру и Павел, за долгие годы войны соскучившийся по женской ласке, не смог устоять. Взяв красавицу Эльзу на руки, он понес ее в спальню, где и показал ей всю свою молодецкую удаль.
Когда все было кончено, и Павлу пришла пора уходить, ненасытная хозяйка не пожелала расставаться с неистовым русским. Взяв инициативу в свои руки, немка неожиданно перешла к оральному сексу. Известно, что у нас в ту пору секс считался чем-то постыдным. Для деревенского парня такое проявление страсти было чем-то неслыханным и диким. Потрясенный Павел достал из кобуры пистолет и выстрелил в красавицу-немку…
Когда рассказ был окончен, отец, не проронив ни слова, как-то неодобрительно взглянул на собеседника и опустил голову. Заметив его реакцию, дядя Павел предложил выпить еще по одной. А я выбежал на улицу, забился в стог сена и заплакал.
Петр Петрович КУЗНЕЦОВ, Брянская область.

Военно-полевой роман
Когда началась война, мне было всего 14 лет, но не смотря на возраст, мы с ровесниками уже работали в колхозе наравне со взрослыми. Денег нам, конечно же, не платили, но кушать давали, а это много тогда значило. Грамотных в деревне было мало, а я закончила шесть классов, поэтому меня и поставили учетчицей в первую полеводческую бригаду. Также моей обязанностью было читать бригаде газеты со сводками Совинформбюро. Почти в каждой газете попадались обращения солдат с просьбой к девушкам писали им письма и знакомиться… А у нас в бригаде одни женщины, я им читаю, а они плачут. Все они до войны замужние были. Но мужья как ушли на фронт, так сразу и сгинули – кто погиб, кто без вести пропал… Остались дети десятилетние и старики столетние... Ну я и предложила: «Не горюйте, бабы, давайте все вместе напишем на адрес полевой почты, где мой друг служит, авось там женихи найдутся»… А я давно уже переписывалась с братом подруги. Какие мне Петя письма ласковые писал! В любви признавался, обещал, что как фрицев прогоним, сразу замуж меня позовет»…
Написали мы коллективное письмо, мол: «Здравствуйте, товарищи бойцы, с приветом к вам, девчата…», и все под ним подписались. И ответы все получили… Таким образом, у меня появился новый друг, старший лейтенант Александр Иванович Ионин. Переписка у нас с ним завязалась бойкая, и он попросил у меня фотографию. Я и посыла… одну – Ионину, а другую - Пете. Хотела поддержать боевой дух ребят. А получилось наоборот… Прислал мне Петя письмо со словами: «Мы Сашей служим в одной части. Неужели ты думала, что мы не знакомы? Знаешь, как мне тошно стало, когда он фото «своей девушки» мне показал? Видимо, ты, Ниночка, захотела лишнюю звездочку… Ведь я - лейтенант, а он - старший лейтенант… Что же, считай, что ты ее получила...»
Сколько ни писала я Петру, стараясь все объяснить – не простил он меня. А потом убили его. Так я потеряла дорогого сердцу человека... А с Иониным переписка продолжалась, до самого конца войны. Я чувствовала, что он сильно в меня влюбился. И во мне тоже что-то пробудилось… стала считать его своим женихом. Тем более, что он меня со своими родственниками заочно познакомил… Мы с его сестрой и племянником (Володей) часто писали друг другу. (Жили они в станице Березанской на Кубани). Наконец, долгожданная весть: он приезжает! Володя зовет в гости. Поехала я… Встретил он меня и говорит… Так, мол и так, Саша женат, и женился еще до войны. Но жена ему не нравится, так что... Как услышала я это – в глазах все поплыло. Поняла я, что это расплата мне за предательство Пети. Отказалась я идти к Саше (хотя увидеть его хотелось больше всего на свете), вернулась домой. О том, что можно женатого любить я и не думала – так воспитана была, что считала это невозможным.
А замуж я в итоге вышла лишь в 32 года… Неженатые мужчины после войны большой редкостью были… Сейчас снова одна, мужа похоронила… И часто вспоминаю своих лейтенантов и размышляю о нашей не состоявшейся любви. Одним утешаюсь… Все четыре года, пока Саша бился на передовой, я его ждала и согревала его душу ласковыми письмами. Когда-то он сказал, что только благодаря этому он и остался невредим – потому, что хотел вернуться к любимой девушке. Не знаю, жив ли он? Сейчас ему должно быть 88 лет…
Нина Савельевна БОРОДАНОВА (в девичестве ЧЕХОНИНА), Краснодарский край.

Любимый постоялец
Началась эта история в 42-м году, когда 25-летний боец, контуженый и раненный в ногу возвращался из госпиталя домой. Кое-как добрался до Пскова, а там вокзал разбомблен и поезда очень плохо ходят. А до дома еще тысячи километров. Что делать солдату? Свернул он в улочку подле станции, постучался в первый попавшийся домик и попросился переночевать. Хозяйка с дочкой (лет 13 девчонке было), встретили гостя радушно.
А хозяйке дома, ее звали Груней, стукнуло 32 годочка, самый сок... Мужа у нее в 41-м убило. Одной бабе несладко... А солдат ладный: высокий, черноволосый, усатый, с голубыми глазами… И тоже без женщины истосковался... В общем, все у них сладилось в первую же ночь… Предложила Груня Николаю остаться, он и остался.
Раны беспокоили его, но Николай как мог, помогал Груне по хозяйству: дров нарубит, воды принесет, ужин сготовит… Все женщины завидовали Груному счастью: такой мужик видный, и сам в дом пришел! Так и прожили они примерно три года, а потом Николай вдруг заметил, что Грунина дочка превратилась в прекрасную девушку. Николай и не заметил, как влюбился. А Тоня еще девчонкой заглядывалась на него… Вспыхнула между ними любовь тайная. Но сияющие глаза разве спрячешь?
Когда все открылось, Груня горько плакала, проклиная Николая и Тоню… И точно накликала беду в дом: не прошло и недели, как Николай слег в бреду и горячке – боевые ранения дали о себе знать. Врачи сказали, что Николай безнадежен. Тоня ухаживала за ним и тихонько плакала. А Груня ревела в голос… Похоронили они Николая. А Тоня через три месяца девочку от него родила. Принесла ее из роддома и ушла неизвестно куда. Олеся выросла вся в отца, такая же красавица. Вырастила ее Груня… О том, кто ее настоящая мать, Олеся до сих пор не знает.
Ольга Владимировна МЕЛЕНЧУК, Псков.

Цыганочка
Это было, кажется, в 42-м. И жили мы на Алтае, в деревушке подле знаменитого курорта Белокуриха. Все санатории тогда были забиты тяжелоранеными бойцами, а почти в каждом доме квартировали эвакуированные. Все местные мужчины ушли на фронт, а 14-16-летние мальчишки туда сбежали. Только старики да дети остались. Мне тогда 13 лет было. Мама с утра до ночи в колхозе, а я по дому управляюсь... Огород садила, корову доила, еду готовила, да еще за братишками, сестренками глядела – я самая старшая была. Трудненько всем жилось. Но жизнь есть жизнь, живой человек всегда чего-то хочет… Находили время и на развлечения. Соберутся, бывало девчата с бабами, и ну друг друга подначивать. Особенно выделялась одна эвакуированная. Очень она красивая была, смугленькая, на цыганочку похожая… и бойкая такая… Рассказывает: «За мной Митька ухлестывает, проходу не дает. Говорит: «Не согласишься – убью!». Ха-ха-ха! Девки! Убьёт – похороните меня на Красном Яру, пожалуйста (так кладбище у нас называли), да поближе к краю… чтобы я видела, как вы тут ****уете! Ха-ха-ха!».
А Митька тот еще фрукт. Три жены у него было, и от каждой дети. Почему его на фронт не взяли – не знаю… Он на курорте электриком работал, а Цыганочка - медсестрой. Жили оба в Медвежьем логу (улица так называлась). Дорога туда извилистая, с одной стороны гора крутая, а с другой речка…. Каждое утро к речке, на лошадке, запряженной в тележку с бочкой, приезжал наш водовоз за водичкой. И вот съезжает он к реке и видит, в стороне странное виднеется что-то. Остановил лошадку, подходит, а это трусики на кусте висят! Не успел он удивиться, как видит – а под кустом женщина убитая! А рядом с ней мужик! Он и про воду не вспомнил, скорей в сельсовет…
Опознали, конечно, Цыганочку. Холодная уж была. А Митька живой ещё. Ведь все-таки подкараулил… Сначала, видно, стукнул хорошо, а потом затащил в кусты и изнасиловал А сам отравился после всего, кислоты выпил. Его, конечно, спасать стали. Скорей желудок промывать, лекарства давать… а он кричит: «Не хочу жить без нее, не спасайте!!!». Увезли его в больницу, а мы, детвора, следом. Любопытные… всё в окошко палаты заглядывали. А вечером сказали нам, что умер он.
В последний путь Цыганочку вся деревня провожала. Старухи выли – далеко слышно было. И мужа ее с фронта на похороны отпустили. Мне запомнилось, он очень красивый был, боевой офицер… Любил жену, видно, сильно, на кладбище плакал... А Митьку хоронили позже, и тоже много народу было. За гробом три его жены с детьми шли, и рыдали все. Видно, тоже любили…
Александра Алексеевна ПОПРУГА, ветеран трудового фронта, ветеран труда.
г. Советская Гавань, Хабаровский край.

И вот однажды в дивизию, где Елизавета служила медсестрой, назначили нового майора . Он был красивый, умный, но уж очень суровый и хмурый. Поначалу, Елизавете он показался слишком требовательным и дотошным. Потом ей рассказали его историю , и она поняла причину этой особенной хмурости . Кроме того, что кругом шла война, что было общенародной трагедией у майора была еще и личная трагедия. На территории Белоруссии погибла его семья : жена и маленький сынишка, которые перед самой войной поехали погостить к родным в деревню. И вот, совсем недавно, до майора дошла трагическая весть , что деревню, где жили родители его жены и где она в то время должна была быть, фашисты спалили дотла. Горе Валерия Ивановича, так его звали, было огромным и неутешным. Елизавете было его очень жаль, а вскоре она поняла, что влюбилась в него .

Их сближение происходило постепенно. Просто однажды они остались наедине, и ее рука с материнской лаской заскользила по его голове, где черная смоль волос переплеталась с беспощадной сединой. И пусть говорят, что война не место для любви . Но разве настоящее чувство выбирает время и место?! Разве не ценнее вдвойне минуты доброты и нежности, когда все кругом умирает и бедствует, когда кругом множится горе и боль?!

Валерий Иванович относился к Елизавете очень уважительно и бережно. Все окружающие знали, что между Валерием Ивановичем и Елизаветой - настоящая любовь . И все окружающие по мере своих сил берегли это их чувство. Нет, он не забыл своих жену и сына . Он просто мстил фашистам. Но теперь в его сердце - которое не стало черствым (по словам Елизаветы, он был бесконечно добрым человеком), а просто было изувеченным горем и закаленным в сражениях - вновь жила надежда и вера , что впереди будет мирная жизнь и что возможно если не счастье, то усмирение внутренней боли. Елизавета сделала его счастливым.

1 марта 1945 года был одним из самых счастливых дней в ее жизни - в этот день состоялась их свадьба . Это было в Венгрии. И сослуживцы, очень любившие их обоих, решили устроить им праздник . Для них это был настоящий сюрприз: в тот вечер в их честь был накрыт целый стол и все танцевали. Хотя, конечно, это была не настоящая свадьба и расписаться они решили после войны, когда разобьют фашистов окончательно, когда вернутся в родные края, когда наступит мирная и счастливая жизнь. Они строили планы... Они дали друг другу слово : если смерть от фашистской пули не разлучит их, то уже ничто и никто не сможет этого сделать...

А потом была Победа ! Это было 8 мая 1945 года. Радость была великая! Представьте себе: крик, шум, стрельба. Все кругом плакали, целовались, обнимались, радовались. Невозможно передать, что это было. Радостно было, что уже не будет стрельбы, и все теперь смогут вернуться домой. А потом... пришла еще одна радостная весть. Оказалось, что каким-то чудом, настоящим чудом, семья Валерия Дмитриевича спаслась ... И никому не пожелаешь испытать то смятение чувств, которое испытал он при этом известии, которое в одно и то же мгновение и безгранично радует душу, и разрывает сердце необходимостью делать титанически трудный выбор...

Елизавета всю жизнь любила его , но он, конечно, вернулся к жене и сыну. Писал ей, а она писала ему. Но потом переписка оборвалась - было все же слишком больно, да и не хотелось ранить еще и близких... Валерий Иванович все рассказал своей жене, которая все простила и поняла. Жена тоже его очень сильно любила... Елизавета через семь лет после окончания войны вышла замуж и переехала на родину к мужу - в Латгалию. Она всегда была хорошей женой и матерью. А потом, когда Валерий Иванович умирал, уже в 70-х годах, его жена написала Елизавете и ей даже удалось проститься с ним перед его смертью... И вот теперь, в свои 84 года, когда она чувствует приближение конца своего жизненного пути, она нашла в себе силы и съездила к Валерию Ивановичу на могилку. Наверное, уже в последний раз...

Согласитесь, история чрезвычайно сильная, эмоциональная и вызывает бурю противоречивых чувств и эмоций. Не дай Бог, кому-то предстать перед таким выбором, но как мне кажется, Валерий Иванович проявил мужество и поступил как настоящий мужчина. Эта история натолкнула меня на мысль, что любовь - это именно то чувство, которое поддерживало в трудные минуты наших солдат, вдохновляла их и заставляло совершать великие поступки. Ради этого чувства, ради любви , хочется жить.

И в заключении хочу поздравить всех с праздником, с Днем Победы!

«Ничего не стоит жена, если она не может быть настоящей помощницей своему мужу», - Юрий Герман, «Дорогой мой человек».

В понедельник, 9 мая 2016 года вся Россия отмечает 71-ю годовщину победы в Великой Отечественной войне. Страна чествует своих героев. Во всех городах проходят парады и праздничные мероприятия в честь победителей, которые жизнью и невероятными страданиями заплатили за свободу и мир на нашей планете.

Многие ветераны говорят, что ужас войны убивает в человеке все чувства, оставляя только давящее ожидание нового сражения и горечь от потери близких. Однако, несмотря ни на что, люди испытывали необходимость в простых человеческих чувствах: мимолетной радости от щебечущего вдалеке соловья; пылающей в груди тоски по любимым, с которыми разлучила война. Бывало и так, что отвыкшие от теплых, добрых чувств, эмоционально оголодавшие воины находили на полях сражений свою любовь. МОСЛЕНТА собрала истории настоящей счастливой военной и послевоенной любви.

Юлия Андриановна Гулина, 92 года

Юлия Гулина на праздновании Дня Победы в Парке Горького

из личного архива Юлии Гулиной

Перед самым началом войны я уехала к тетке в Мелекесс (сейчас Димитровград, Ульяновская область) и там заканчивала 10 класс. Мне было 18 неполных лет. Война началась, и поскольку я была очень большая патриотка своей страны, то сразу же со своими подругами побежала в военкомат, чтобы нас забрали на фронт.

Нам сказали: Девочки, а что вы там будете делать? У нас не было никакой профессии, поэтому мы бросились сразу на курсы медсестер. После их окончания в 1942 году меня с моими девочками отправили в Куйбышевскую область, где формировалась десантная дивизия. Нас распределили по частями, и я оказалась в 76-й полковой батарее и стала санитарным инструктором.

Мои родные, конечно, без восторга отнеслись к тому, что я рвалась на фронт. Все говорили: «Ты что, дурочка? А я решила, что без меня победы не будет».

Я такие высокопарные слова не говорила, но отвечала: «Нет, я должна». Затем началась Сталинградская битва, мы были на Среднем Дону и потом дошли до Украины, где в Харькове я попала в окружение и пробыла там около семи месяцев. Потом меня судьба забросила в Днепропетровск. Там оказалась часть, где служил Николай Васильевич Гулин – врач и мой будущий муж. В 35-м гвардейском полку воздушно-десантной дивизии.

В то время, когда мы были на Дону, они сражались в Сталинграде. Дивизию туда выбросили, и немцы разбили их в пух и прах. От всего полка остались какие-то части, их вывели и отправили в Днепропетровск. Там и началась наша совместная война.

Меня направили в его полк, который находился буквально в километре от передовой. Наша задача была – доставлять раненых в санитарный пункт, перебинтовать, накормить, напоить, уложить и сразу же транспортировать.

В полку все девчонки были украинки, ему они не нравились. Видно, среди них я чем-то выделялась.

И вдруг в декабре 1943 года, перед Новым годом, меня вызывает командир полка к себе. Я явилась, как полагается. Командир сказал: «Вот у меня сидит Гулин, и он говорит, что ты ему нравишься». Я отвечаю: «Ну и что, за чем дело стало?» А он: «Ну ты что, не можешь сказать, что он тебе тоже нравится?» Я сказала: «Ну нравится, и что дальше?» Он вызвал начальника штаба и сказал ему писать приказ по полку, что с такого-то числа Ляпиговскую (девичья фамилия Юлии Андриановны) считать Гулиной, что она его жена. Это была официальная бумага, как в ЗАГСе.

Я ей тогда совершенно не придала никакого значения. Конечно, мы до этого с Николаем встречались, он мне действительно нравился, но никаких поползновений в его сторону я не предпринимала. Отметить такую своеобразную «свадьбу» у нас не получилось. На фронте совсем не было возможности как-то собраться, посидеть и уж тем более танцевать, например.

Ну чего-то там налили, отметили немножко и все, на этом дело кончилось. А так, у него свой вещмешок, у меня свой – вот так мы и жили всю войну.

Когда шло наступление, мы как санитары шли сзади, нам находили какое-то место, подходящее для санитарного пункта, и мы должны были развернуть свои палатки, разложить медикаменты. Наш командир – старший врач полка и мой муж – в это время организовывал весь этот процесс.

Он следил за тем, чтобы мы вовремя развернули палатки и были готовы принять раненых. Если мы припоздали, то нам доставалось очень сильно. И никаких поблажек из-за моего замужества за одним из командиров нашего полка мне не делали. На фронте все были в одинаковом положении.

У меня даже вот всего три медали, например, в отличие от моих сослуживцев, других санитарок. Муж вообще очень боялся как-то меня переоценить, чтобы ничего там не подумали, что меня просто так награждают.

Никаких привилегий на войне мое замужество мне не дало. Это была такая особенность его характера. Я ему говорила потом: «Ага, поскромничал. Мне только три медали дал, а им – вон сколько».

А любви на фронте, на самом деле, никакой не было. Какие-то мимолетные встречи и не более того. Для этого не было никаких условий. Просто, встретились двое военнослужащих, хорошо друг к другу относятся и все. Он начальник, а ты подчиненный, ничего такого. Николай мне очень напоминал Баталова из «Дорогой мой человек» (актер Алексей Баталов, сыгравший главного героя фильма Иосифа Хейфица «Дорогой мой человек» – врача Владимира Устименко).

Мы совсем не проявляли своих чувств, потому что и не умели, и вообще не так были воспитаны. Может, характеры такие. Наша любовь была внутри нас, всегда рядом. А собирались мы вместе на свидание и песни пели, когда на марше шли по 45 километров.

У пехоты не было никаких автомобилей, ничего, поэтому приходилось тащить все на себе. Однажды, когда мои сослуживицы узнали, что я считаюсь женой нашего командира, одна из них мне сказала: «Ну вот, жена, на тебе мешок с вещами твоего мужа и распоряжайся ими».

Вместе мы с Николаем бывали только, когда была какая-то передышка. Мы пошли по Украине, освобождали Одессу, затем нас направили на Варшаву. Это было в 1944 году. В Польше в августе 1944 года был приказ по армиям. Женщин, которые были призваны добровольно, и служат в низших званиях, можно было демобилизовать. И я отправилась в Одессу, поступать в медицинский институт. Я стала учиться, а муж воевал.

В самом конце войны меня в Москву из Одессы к себе позвала будущая свекровь, и я тут уже заканчивала институт, а муж был на фронте. Они жили в деревянном доме на 2-й Мещанской улице (сейчас улица Гиляровского). Я жила у свекрови, она меня восприняла очень хорошо. Она относилась ко мне с очень большим уважением, не говорила: Вот там какая-то фронтовая приехала. Я сразу же стала учиться.

Он получил еще несколько ранений, потому что был очень храбрый командир, всегда шел в атаку со своими подчиненными. Никогда не чурался передовой.

Мы часто переписывались и, несмотря на долгую разлуку, он и я, мы оказались верны вот тому самому приказу нашего командира в 1943 году.

Юлия Гулина (крайняя справа) с боевыми подругами, 1942 год

Фото: из личного архива Юлии Гулиной

Когда война закончилась, он был в Германии, вызвал меня туда. В Берлине, в консульстве, было официальное бракосочетание. С этих пор мы и живем вместе. По сути дела, там и началась наша семейная жизнь. В Германии, в Заальфельде был один смешной эпизод, когда я лежала в роддоме, беременная нашим первым сыном.

Николай со своим полком уходил на какие-то учения постоянно. И когда родился сын, он прислал оттуда в этот медсанбат, где я лежала, чемоданчик с вещами для ребенка. Когда я его открыла, он оказался полон бутылками водки. Они предназначались бригаде врачей, которая принимала роды. Выяснилось, что чемоданы просто перепутали.

В Германии мы с сыном оставались недолго, нас попросили уехать в Москву, и я больше туда не возвращалась, а он почти на шесть лет остался там еще служить. Я жила со своей свекровью на Мещанской. Затем наши оккупационные войска начали выводить из Германии, и Николай вернулся в Москву. В этом деревянном домишке мы прожили почти 30 лет.

Их сломали, и нас переселили в свою собственную квартиру. А так, с характером моего мужа, я не знаю, когда мы бы вообще получили свое жилье. Он никогда ничего не просил, не суетился, совсем не такой был человек.

Вот так и создавалась моя семья, она была проверена фронтом, временем. С ним мы прожили долгую счастливую жизнь, родили двоих детей. Так получилось, что он умер раньше, а я вот еще жива.

Владимир Фарафонов, 63 года (рассказывает историю любви своих родителей)

Мстислав и Лидия Фарафоновы

В день начала войны, 22 июня 1941 года, мой папа Фарафонов Мстислав Прокофьевич закончил 10 класс. От военкомата его отправили учиться в Севастопольское военно-морское училище. Отец всегда хотел быть военным моряком, потому что он родился в Башкирии, никогда не видел моря и испытывал к нему романтические чувства. Он попал на ускоренные курсы плавательного состава.

Фронт достаточно быстро продвигался к Севастополю, Крым оставили немцам, поэтому ему пришлось, будучи курсантом, участвовать в обороне города. Он получил ранение обеих ног и обморожение. Его отправили доучиваться в Баку, а школьный аттестат и остальные документы остались в училище в Севастополе. Отец участвовал в охране тыловых частей, которые занимались добычей нефти.

Закончив училище на Каспийском море, он попал служить в северный военно-морской флот в город Ваенга (сейчас Североморск). Он был сначала первым помощником, потом капитаном большого морского охотника, серии «турбинист».

Почему в таком юном возрасте, ему было всего 19 лет, его поставили командовать целым кораблем? Потому что они занимались сопровождением английских караванов, которые доставляли нам по ленд-лизу, и часто гибли.

В этих местах было очень много немецких подводных лодок. Плюс ко всему советские корабли были не самые совершенные. Не было акустики и других всевозможных технических приспособлений. Поэтому набирали команды в основном из заключенных, молодых и тех, у кого не было семей.

Мстислав Фарафонов (второй слева) с товарищами по военно-морскому училищу

из личного архива Владимира Фарафонова

Но, по счастливой случайности, отец остался жив и даже подбил одну немецкую лодку. За это его даже представили к награде, присвоили звезду Героя Советского Союза, выплатили денежное вознаграждение. Однако, поскольку они были фактически дети, по 20 лет, то деньги, конечно пропили.

Затем в порту Ваенги завязалась драка, а потом еще и перестрелка с английскими летчиками. Отца все-таки отправили в штрафбат, а звезду отобрали.

В конце 1944 года он участвовал в высадке десанта в Норвегии. Его ранили пулеметной очередью в спину, а потом отправили в госпиталь, где он пролежал почти до мая 1945 года и был комиссован по ранению.

ваших дедушек и бабушек, которые приходили в нашу редакцию на протяжении недели. Судьбы миллионов людей были навсегда соединены и разорваны войной. Жизнь целого поколения могла бы сложиться совсем по-другому… Но тогда, возможно, не было бы и нас с вами.
Мы благодарны каждому, кто бережно относится к историям прошлого и хранит их, чтобы пересказать своему будущему – детям. Чтобы помнили… и любили!

Евдокия и Адам

В феврале 1945 года мою бабушку, Потапову Евдокию Павловну, вызвали в военкомат г.Ново-Борисова. Работник военкомата сообщил, что ее муж (мой дедушка), Синяк Адам Петрович, пал смертью храбрых в бою в Восточной Пруссии 16 января 1945 года, и вручил извещение о смерти. Бабушка в ответ на такую новость только рассмеялась. Сказала, что он жив, и на глазах у всех порвала это извещение. Естественно, увидев это, работники военкомата подумали, что бабушка после такого сообщения сошла с ума от горя.

5 лет назад я узнала о сайте , где собраны архивные документы о погибших во время Великой Отечественной войны. Ни на что не надеясь, ввела дедушкины данные и действительно нашла копию того самого извещения.

Тем не менее утверждать, что дедушка жив, у бабушки были все основания.

16 января 1945 года в боях за освобождение г.Кенигсберга дедушка был тяжело ранен. Как рассказывал сам дед, после боя, как правило, шла санитарная бригада, которая оказывала помощь раненым и выносила их с поля боя. А убитых другие бойцы хоронили в общей могиле. Дедушку санитары сочли убитым. Но именно в тот момент, когда его готовили к захоронению, один из бойцов воскликнул: "Хлопцы, что ж вы делаете! Он же живой!".

Так и определилась дальнейшая судьба дедушки, так началась его новая жизнь.

Далее следовал долгий путь из Восточной Пруссии в госпиталь на Урал, в город Ирбит. Этот путь пролегал через г.Ново-Борисов, где недалеко от железнодорожного вокзала жила моя бабушка с маленькой дочкой Ниной, родившейся в сентябре 1941 года. Санитарный поезд, который двигался с ранеными бойцами на Урал, на некоторое время сделал остановку на станции Ново-Борисов. Дедушка попросил пробегавшего мимо знакомого мальчишку передать бабушке, что его везут в госпиталь и он хочет встретиться. В это время бабушка тяжело болела сыпным тифом и только-только начала идти на поправку.

Узнав о том, что дедушка проездом находится на вокзале, она из последних сил побежала на встречу к мужу, хотя бежать – это, наверное, громко сказано, поскольку ноги ее совершенно не слушались. Неизвестно, сколько бабушка добиралась до вокзала, сколько времени она искала своего мужа среди десятка вагонов, но все-таки волей судьбы она его нашла. Бабушка с дедушкой успели только обняться, как раздался паровозный гудок и поезд тронулся…

Эта встреча произошла незадолго до получения извещения о его смерти. Как вы понимаете, именно поэтому у бабушки и была такая реакция на "похоронку".

Дедушка проходил лечение в госпитале города Ирбита почти год, после чего он наконец-то вернулся домой.

Поженившись в ноябре 1940 года, сполна узнав холод, голод, разлуку, дедушка с бабушкой дружно прожили вместе почти 60 лет, вырастили и воспитали троих детей, смогли обласкать шестерых внуков, дождались правнуков.

В марте 2000 года дедушки не стало, а через 8 лет ушла из жизни и моя бабушка.

Их отношения были и остаются для меня примером того, какой должна быть семья. Они не говорили много слов о любви, но всегда бесконечно трепетно относились друг к другу, ну а мы, их внуки, постоянно ощущали их внимание, заботу и доброту.

Иван и Валентина

(история Ларисы Кохановской)

С самого детства слово "Победа" для меня стояло рядом с эпитетом "Великая". Потому что выжили, потому что выстояли, потому что спасли жизни. Потому что не будь Победы – не было ни меня, ни моей дочери.

И сегодня я, как никогда, понимаю, как же мало мы с дочкой знаем о нашей семейной победе и сколько нам еще предстоит узнать, а потом сохранить для внуков и правнуков, для того, чтобы на нашей земле всегда был мир и покой.

… 22 июня 1941 года в мирную жизнь нашей страны ворвалась война, перечеркнувшая мечты и надежды миллионов людей. Ивану Науменко тогда исполнилось лишь 17 лет. В Городокском районе, где жил Иван, как и во всех других, сразу же началась мобилизация военнообязанных в Красную Армию. Но как он ни просился, на фронт его не взяли. Иван с завистью смотрел на старшего брата Дмитрия, когда тот уходил на фронт. Тогда мальчишке-подростку война казалась чем-то героическим, когда ты раз за разом одерживаешь победу за победой. Но только на самом деле война оказалась совсем не такой...

Дмитрий был старшим в их семье – отец умер уже давно. Семья-то жила не так чтобы зажиточно: коровка, свинка да овечки, поле пахали, а у хорошего хозяина и урожай всегда хороший. Большой ли достаток?

Но в соответствии с постановлениями советской власти семья была признана зажиточной, и вердикт был один: "Раскулачить". Забрали коровку, овечек. Глава семьи как-то потом все не мог смириться… Так и сгорел от болезней и несправедливости.

Теперь Иван оставался за старшего – на руках сестра и двое маленьких братьев… Выход для него был один – в партизаны. Тем более на родной Городокщине в это время действовал истребительный батальон и только-только начиналось партизанское движение.

Год пролетел быстро. Иван потом часто вспоминал, как глубокой осенью переплывал озеро Лосвидо, переносив оружие и рацию партизанам. Страха не было, только холодно очень… Когда силы заканчивались, он говорил себе, что не имеет права подвести, ведь на том берегу его очень ждут, и – доплывал!

Ровно 21 февраля 1942 года, в день своего рождения, Иван ушел на войну. Так начался путь солдата Ивана Науменко. Измерив сапогами почти всю Европу, он будет в числе Победителей, которые дошли дорогами войны до Берлина. Но это будет лишь спустя долгих четыре года.

… Мою бабушку война тоже лишила юности: она ворвалась в жизнь 16-летней девочки Вали Муравьевой разрывами снарядов, криками и болью. Практически сразу она попала под "хапун" – так называли местные жители угон молодежи в Германию. Этих "хапунов" ждали с особым страхом: дочерей и сыновей забирали у матерей, и не было уверенности, встретятся ли они снова. Чуть заслышав крики "хапун-хапун идет", молодежь срывалась с места и убегала куда глаза глядят. Всегда у Вали получалось, а тогда, в тот день, она не успела. Это уже после войны она узнала, что родную деревню сожгли вместе с жителями...

На всю войну местом пристанища для нее станет Кенигсберг. Здесь она впервые до конца поймет, как страшна война, как страшен нацизм, но в то же время – сколько и среди немцев добрых людей. Здесь она встретит свою судьбу.

Их, девочек-подростков, определили в институт, где фашисты проводили опыты над людьми. С ней ничего страшного не делали: Валя мыла колбочки и баночки, раз в неделю сдавала кровь. Прилежную и вежливую девочку приметила одна фрау – из врачей – и забрала ее к себе служанкой.

Здесь же, при Кенигсберге, был ранен Иван. Так что пришлось какое-то время побыть в госпитале: эти несколько месяцев, пока спасали его раненую ногу, стали для него самыми счастливыми. Госпиталь разместился в старом немецком доме. Жара стояла сильная, поэтому окна всегда были открыты. Однажды утром он услышал, как где-то совсем рядом тонкий девичий голос выводил "Выходила на берег Катюша, на высокий берег на крутой…". Этот голос стал символом надежды, надежды на победу! Иван теперь точно знал, что должен выжить и подняться на ноги, чтобы увидеть ее, эту девочку, которая где-то в соседнем доме поет родные сердцу песни. Как только Иван смог встать на костыли, он сразу решил найти обладательницу чудесного голоса.

…Она была совсем худенькой, огромная русая коса, обвитая вокруг головы. Девушку звали Валя, и, как оказалось, они были из соседних деревень с Витебщины, а встретились здесь, в Кенигсберге. Иван потом писал Валентине длинные письма, она всегда отвечала. И как только заклеивала конверт, сразу начинала ждать следующего письма, все гадая, как там, где там ее Ванечка.

Дни складывались в недели, недели в месяцы, бой шел за боем. За годы войны можно привыкнуть ко всему. Только цель остается всегда целью – за свободу своих родных, своей земли.

Ваня был уже на подступах к Берлину. То апрельское утро запомнилось ему навсегда: казалось, что все уже позади, и так хотелось домой… Временная передышка между боями дала возможность вдохнуть всей грудью весенний воздух. Вдруг он услышал: "Иван!". Повернулся и увидел родные глаза, глаза старшего брата. Времени на долгие разговоры не было. "Скоро, совсем скоро мы будем дома, братик, и выпьем по чарке с тобой за родным столом!" – сказал на прощание Иван. Дмитрий посмотрел на него долгим взглядом: "Ты береги наших-то, и сына моего береги. Уже совсем скоро". Они обнялись на прощание…

Только спустя несколько лет Ивану принесут похоронку. Она будет долго плутать по городам и весям, пока найдет своего адресата. В ней будет всего несколько слов: "Солдат Дмитрий Григорьевич Науменко погиб в бою за взятие Берлина". Так и пронесет Иван через всю жизнь завет старшего брата и его долгий, такой родной взгляд – не свиделись…

Пока солдаты ждали демобилизации, Иван начал разыскивать сестру и братьев. Оказалось, что еще в 42 году им посчастливилось выпрыгнуть из эшелона, который вез их в Германию. Так они оказались в местечке Ошмяны, всю войну проработали в деревне Ягеловщина в "парубках". К ним в Ошмяны и вернулся Иван.

Отец Вали по какому-то высшему совпадению тоже оказался после войны в Ошмянах. Валя вернулась с войны с маленьким чемоданчиком. Добрая фрау сложила ей несколько своих платьев. Так он и стоял, этот чемоданчик, потом у дверей долгие-долгие годы, напоминая о человеческой доброте и хрупкости мира. Дочь Валентины спустя много лет, уже будучи подростком, открыла чемоданчик и ахнула: там, как в фильме о трех орешках для Золушки, лежали кримпленовые платья, которые только-только входили в моду в СССР – такой вот подарок с войны.

Встретившись после войны в Ошмянах, Иван и Валя и уже никогда не расставались. Прожив вместе более 50 лет, они сохранили не только любовь, память, верность, но и "Катюшу", которая сплела их судьбы в одну.

Тут, в Ошмянах, Иван и Валя вырастили двоих детей, обзавелись внуками.

И когда семья собиралась за одним столом, главным тостом были слова: "Чтобы не было войны". Со временем они, конечно, уже теряют былую актуальность, и современное поколение до недавнего времени относилось к ним с долей иронии. Но совсем недавно эти слова вновь приобрели очень важный, глубинный смысл.

Дай всем нам Бог – не повторить! Пусть небо над родной Беларусью всегда будет мирным!

Георгий и Данута

Вспоминаю, как в детстве, взобравшись на колени к любимой бабушке, сидящей в кресле, я упрашивала ее рассказать историю знакомства с дедушкой, с которым она прожила в любви и согласии более пятидесяти лет. И вот что я узнала…

Мой дедушка, Погорелов Георгий Власович, 1916 года рождения, встретил Великую Отечественную войну кадровым военным-артиллеристом 22 июня 1941 года в Севастополе. В 1936 году он поступил в Севастопольское училище зенитной артиллерии, которое с отличием окончил в 1938 году и был оставлен в училище курсовым командиром в звании лейтенанта для подготовки кадров.

С первого дня войны он принимал активное участие в организации противовоздушной обороны города. Приходилось совмещать обучение курсантов училища днем с отражением ночных атак авиации врага. Вскоре училище перевели под Уфу, а дедушка, после неоднократных рапортов, был направлен в действующую армию. Командир отдельной зенитной батареи на Юго-Западном фронте, командир дивизиона полка РГК Московской зоны обороны, старший помощник начальника отдела ПВО группы генерала Хозина, заместитель командира полка на Брянском фронте – таков вкратце его боевой путь до 10 июня 1944 года, когда по приказу командования он был направлен на 1-й Белорусский фронт командиром зенитного полка Войска Польского, когда части РККА вступали на территорию Польши.

Моя бабушка, в девичестве Сенють Данута Брониславовна, 1925 года рождения, родилась в многодетной семье на территории Польши и рано лишилась родителей. В 1939 году, после присоединения Западной Белоруссии, пятеро сестер и братьев направили в детский дом в Северо-Казахстанскую область. Время было трудное. Бабушка была старшей, и чтобы подкармливать малышей, пошла работать в колхоз, а в марте 1943 года добровольно вступила в армию и была направлена в формирующуюся 1-ю Польскую дивизию имени Костюшко в Подмосковье. Сначала были трехмесячные курсы медсестер, но хрупкую девушку направили в связистки, посчитав, что не сможет она с поля боя вытащить раненого – слишком вес у сестрички маленький.

Боевое крещение она приняла в бою под Ленино в Могилевской области в октябре 1943 года телефонисткой на боевом коммутаторе штаба артиллерии дивизии.

Затем были бои за города Холм, Люблин, Пулавы и Прагу Варшавскую. В сентябре 1944 года была переведена на боевой коммутатор командующего 1-й Польской Армии. Здесь-то и заметил молодую связистку боевой командир зенитного полка подполковник Погорелов Г.В. и попросил направить ее в свой полк. С тех пор они шли военными дорогами плечом к плечу. Были бои за освобождение Варшавы, Быдгощи, Флатова, Ястрова, Дойч-Кроне, Фалькенбурга и Кольберга, а затем окружение и взятие Берлина.

Отгремели бои, отзвучали салюты… Тогда-то и решили оформить официально свои отношения мои бабашка и дедушка, ибо ранее были опасения за жизни друг друга. Но любовь оберегала их. Приказом вышестоящего командира они были объявлены мужем и женой.

Особенно меня умиляет рассказ о том, как дедушка сделал бабушке предложение стать его женой: на столе перед находящейся на дежурстве бабушкой лежали карманные часы, и дедушка попросил в случае согласия на брак подвинуть их к нему, а если нет… Так тому и быть.

И часы стали медленно двигаться по направлению к дедушке. Вот какие высоконравственные и в то же время наивные были тогда отношения!

За годы уже мирной жизни в браке у дедушки и бабушки родились три прекрасные дочери.

Эта пара навсегда останется для меня ярким и добрым примером личностных отношений, построенных на взаимопонимании, взаимоуважении и любви. И хотя их уже нет с нами, глядя на семейное фото, где они молодые, в военной форме, с наградами на груди, улыбаясь смотрят в объектив, я снова и снова переживаю с ними годы их совместной жизни и прошу дать мне нужный совет. А на стене под их портретами висят награды за ратные подвиги и доблестный мирный труд.

Можно по праву сказать, что на груди ветеранов порой звенит орденами и медалями вся география Европы. Подвиг наших отцов, дедов и прадедов навсегда останется в наших сердцах. И я горжусь тем, что среди них были мои бабушка и дедушка.

Алексей и Ольга

Дед мой Алексей служил до начала войны на Дальнем Востоке. Перед самой войной танковые войска, где он как раз и проходил службу, перебросили на границу Польши с Беларусью. Война началась, и, к сожалению, дедушка очень быстро попал в плен, но ему выпал один шанс на миллион – дед сбежал. И, конечно, подался в леса Витебской области – к партизанам.

А бабушка Ольга как раз родилась под Витебском и провела там свои юношеские годы. После переехала в Минск и жила в районе теперешнего автозавода, на том заводе и работала.

Могли бы они с дедом и не встретиться, но когда началась война, Ольга вернулась к своим родным под Витебск. Там она стала связной и очень помогала партизанам. Так они с Алексеем и познакомились, но времени на свидания и романтику тогда, понятное дело, не было – их связывали всего только короткие встречи для передачи информации.

Так Алексей и партизанил, пока немец не начал отступать. Прогонял он фашистов вместе с нашей армией. Так дошел до Минска и там остался отстраивать город. Ему дали одну из свободных квартир при заводе, куда он устроился на работу.

Время шло, а дед все думал о том, как же найти ему ту девушку связную-партизанку. Он ведь не знал даже ее фамилии!

Но судьба – она есть. Однажды дверь открылась и в нее вошла, как к себе домой, та самая девушка, о которой Алексей так часто думал и жалел, что встречи были такими короткими.

Ольга же действительно жила в той квартире при заводе, которую занял Алексей, до войны. Решила вернуться в Минск, приехала на старое жилье, заходит – а там он, тот самый партизан. "Ирония судьбы" – только военного времени.

Через год родилась дочь (моя мама), после – мамина младшая сестра, так они и прожили душа в душу до конца дней своих. Встреча их точно была не случайной, и я всегда вспоминаю об этом, когда слышу слово "судьба".

Вторую часть материала читайте завтра - в День Победы!

Что почитать во вторые майские выходные? Мы решили вспомнить книги, рассказывающие о Великой Отечественной войне 1941–1945 годов, о людях, чье сердце и в окопах, и под пулями радовалось, страдало и любило, как в мирные времена.

Рядовому советскому бойцу Ивану Терешке, родом из Белоруссии, и итальянской девушке Джулии Новелли удается бежать из фашистского концлагеря и укрыться в Альпах. Их пребывание на свободе длится всего три дня, а связавшее беглецов чувство оказывается сильнее не только языкового барьера, но и голода, ран, смерти и других ужасов войны. Первозданная красота природы, давшей приют Ивану и Джулии, напоминает о днях короткого счастья Адама и Евы в райском саду – Эдеме.

Почему человек не может иметь маленькой надежды на счастье, ради которого рождается на этот свет и к которому стремится?

Фронтовая любовь капитана Павла Акимова, комбата с прошлым моряка, и военной переводчицы, лейтенанта Анны Белозеровой, а попросту Анички, начинается с неприязни, но быстро сменяется взаимным притяжением. Выходец из семьи рабочего с тягой к самообразованию, как у Ломоносова, и профессорская дочка обнаруживают, как много у них общего: от любимых книг и музыки до чувства юмора и взглядов на жизнь. Всего несколько дней им удается провести вместе как молодой семье: Павла переводят на другой фронт, а Аничка, вскоре поняв, что ждет ребенка, уезжает в Москву. Осенью 1944-го Акимов погибает в освободительных боях за Норвегию…

Может быть, близость любимого человека этим именно и прекрасна, что возлюбленная, находящаяся рядом с тобой, все равно что птица, которая добровольно спустилась к тебе на руку, но настоящее место которой – вверху, очень далеко от тебя

На девизе Сани Григорьева «Бороться и искать, найти и не сдаваться!» выросло не одно поколение отважных романтиков, увлеченных наукой и путешествиями. По странной воле обстоятельств именно в роковые годы Великой Отечественной одному капитану – летчику-бомбардировщику Григорьеву – удается вернуть доброе имя погибшему капитану Ивану Татаринову и полностью восстановить хронику его неудавшейся экспедиции 1912 года по Северному морскому пути. Александром движет не только жажда справедливости, но и желание помочь любимой девушке Кате, дочери Татаринова.

Я думаю о тебе так много, что мне даже странно, откуда берется время на все остальное. Это потому, что все остальное – это тоже каким-то образом ты

Современная пастораль, как определил жанр своей повести автор, – это красивая история первой любви, цветка, которому не суждено распуститься из-за мертвого дыхания войны. Взвод 20-летнего лейтенанта Бориса Костяева во время наступления на фашистов на Украине останавливается на одном из хуторов. Люся, девушка, у которой живет Борис, влюбляется в него, тот отвечает взаимностью. Но долг разлучает их: наступление Советской армии продолжается, взвод уходит дальше. В бою Костяев получает легкое ранение в плечо и… умирает. Ему не хочется бороться за жизнь из-за чувства вины, стыда за человечество, допускающее войны. Люся оказывается более сильной духом. Ей удается разыскать могилу любимого и проститься с ним.

…не отдаляйтесь от людей, принимайте мир таким, каков он есть, иначе вас раздавит одиночество

Сослуживцев Ивана Варавву и Алексея Трофимова связывает крепкая мужская дружба и офицерское братство. Защищая интересы родины в различных военных конфликтах первой половины ХХ века, они не раз попадут в трудные ситуации, когда вся надежда только на друга, который прикроет твою спину. Драматичную ноту их отношениям придает запретная, неразделенная, скрываемая любовь Вараввы к жене Трофимова Любе.
Книга легла в основу известного одноименного фильма с Василием Лановым (Варавва) и Георгием Юматовым (Трофимов) в главных ролях.

– Нахлебаешься ты с ним горя, второй-то женой быть совсем невесело.

– Отчего же – второй?

– А оттого, что первая у них – армия. Чуть поманила – и упорхнул твой муженек неизвестно куда. А ты одна в подушку плакать будешь. Реветь и ждать – вот и вся радость

И снова история о первой любви – без трагического, но и без счастливого финала. Герой (автор нарочно, словно наказывая, оставляет его без имени) вспоминает свою молодость, выпавшую на сороковые роковые. Он вновь видит себя начальником штаба батальона, получившего право на короткую передышку в польской деревушке, недавно освобожденной от немцев. И вновь оживают в его сердце чувства к гордой и веселой местной красавице Зосе, признаться в любви к которой за три дня знакомства молодой офицер так и не решился.

Сколько раз за эти годы я вспоминал ее, и всегда она заслоняла других… И по сей день меня не покидает ощущение, что я и в самом деле что-то тогда проспал, что в моей жизни и впрямь – по какой-то случайности – не состоялось что-то очень важное, большое и неповторимое…

Пьеса, 1943

Читать

Долгие прогулки по Москве, вечера в театрах и на концертах, трогательные знаки внимания, мечты о свадьбе и грандиозные планы, связываемые с выбранной профессией, – все это разом обрывает начавшаяся война. Борис уходит добровольцем на фронт, а невеста Вероника остается ждать его. Когда любимый пропадает без вести, девушка от отчаяния выходит замуж за его двоюродного брата Марка и с опозданием понимает, что предала Бориса ради приспособленца, труса и подлеца. На основе пьесы Розов написал сценарий фильма «Летят журавли» с Татьяной Самойловой и Алексеем Баталовым в ролях Вероники и Бориса.

Война калечит людей не только физически, она разрушает внутренний мир человека, и, может быть, это одно из самых страшных ее действий