В начале XIX в. произошло официальное закрепление границ российских владений в Северной Америке и на севере Европы. Петербургскими конвенциями 1824 г. были определены границы с американскими () и английскими владениями. Американцы обязались не селиться севернее 54°40" с. ш. на побережье, а русские — южнее. Граница русских и британских владений проходила по берегу от 54° с. ш. до 60° с. ш. на расстоянии 10 миль от кромки океана, учитывая все изгибы побережья. Петербургской российско-шведской конвенцией 1826 г. была установлена российско-норвежская граница.

Академические экспедиции В. М. Севергина и А. И. Шерера в 1802-1804 гг. на северо-запад России, в Белоруссию, Прибалтику и были посвящены, главным образом, минералогическим изысканиям.

Период географических открытий в обжитой европейской части России закончился. В XIX в. экспедиционные исследования и их научное обобщение, в основном, были тематическими. Из них можно назвать районирование (в основном, сельскохозяйственное) Европейской России на восемь широтных полос, предложенное Е. Ф. Канкрином в 1834 г.; ботанико-географическое районирование Европейской России Р. Э. Траутфеттера (1851); исследования природных условий Каспийского морей, состояния там рыболовства и других промыслов (1851-1857), проведенные К. М. Бэром; труд Н. А. (1855) по животному миру Воронежской губернии, в котором он показал глубокие связи между животным миром и физико-географическими условиями, а также установил закономерности распределения лесов и степей в связи с характером рельефа и грунтов; классические почвенные исследования В. В. в зоне, начатые в 1877 г.; особую экспедицию под руководством В. В. Докучаева, организованную Лесным департаментом для всестороннего изучения природы степей и изыскания способов борьбы с . В этой экспедиции впервые был применен стационарный метод исследования.

Кавказ

Присоединение к России Кавказа вызвало необходимость исследования новых российских земель, изученность которых была слабой. В 1829 г. Кавказская экспедиция Академии наук под руководством А. Я. Купфера и Э. X. Ленца исследовала Скалистый хребет в системе Большого Кавказа, определила точные высоты многих горных вершин Кавказа. В 1844-1865 гг. природные условия Кавказа изучал Г. В. Абих. Им были детально изучены орография и геология Большого и , Дагестана, Колхидской низменности, составлена первая общая орографическая схема Кавказа.

Урал

К числу работ, развивших географическое представление об Урале, относятся описание Среднего и Южного Урала, сделанное в 1825-1836 гг. А. Я. Купфером, Э. К. Гофманом, Г. П. Гельмерсеном; публикация “Естественной истории Оренбургского края” Э. А. Эверсмана (1840), в которой дана всесторонняя характеристика природы этой территории с хорошо обоснованным естественным делением; экспедиция Русского географического общества на Северный и Полярный Урал (Э. К. Гофман, В. Г. Брагин), во время которой была открыта вершина Константинов Камень, открыт и исследован хребет Пай-Хой, составлена опись, послужившая основой составления карты исследованной части Урала. Заметным событием было путешествие в 1829 г. выдающегося немецкого естествоиспытателя А. Гумбольдта на Урал, Рудный Алтай и к берегам Каспия.

Сибирь

В XIX в. продолжились исследования Сибири, многие районы которой были изучены очень слабо. На Алтае в 1-й половине века были открыты истоки р. Катуни, исследовано (1825-1836, А. А. Бунге, Ф. В. Геблер), реки Чулышман и Абакан (1840-1845, П. А. Чихачёв). Во время путешествий П. А. Чихачёвым выполнены физико-географические и геологические исследования.

В 1843-1844 гг. А. Ф. Миддендорфом собран обширный материал по орографии, геологии, климату, и органическому миру Восточной Сибири и Дальнего Востока, впервые были получены сведения о природе Таймыра, Станового хребта. По материалам путешествия А. Ф. Миддендорф написал и в 1860-1878 гг. опубликовал “Путешествие на север и восток Сибири” — один из лучших образцов систематических сводок о природе исследованных территорий. В этом произведении дается характеристика всех основных природных компонентов, а также населения, показаны особенности рельефа Средней Сибири, своеобразие ее климата, представлены результаты первого научного исследования вечной мерзлоты, дано зоогеографическое деление Сибири.

В 1853-1855 гг. Р. К. Маак и А. К. Зондгаген исследовали , геологию и быт населения Центральноякутской равнины, Среднесибирского плоскогорья, Вилюйского плато, провели съемку реки .

В 1855-1862 гг. Сибирская экспедиция Русского географического общества произвела на юге Восточной Сибири и в топографическую съемку, астрономические определения, геологические и другие исследования.

Большой объем исследований был проведен во второй половине века в горах юга Восточной Сибири. В 1858 г. географические исследования в Саянах провел Л. Э. Шварц. Во время них топограф Крыжин осуществил топографическую съемку. В 1863-1866 гг. исследования в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке проводил П. А. Кропоткин, особое внимание уделявший рельефу и . Им исследованы реки Ока, Амур, Уссури, хребты , обнаружено Патомское нагорье. Хребет Хамар-Дабан, побережья , Приангарье, бассейн Селенги, исследовали А. Л. Чекановский (1869-1875), И. Д. Черский (1872-1882). Кроме того, А. Л. Чекановский исследовал бассейны рек Нижняя Тунгуска и Оленёк, а И. Д. Черский — верховья Нижней Тунгуски. Географическое, геологическое и ботаническое обследование Восточного Саяна провели во время Саянской экспедиции Н. П. Бобырь, Л. А. Ячевский, Я. П. Прейн. Исследование Саянской в 1903 г. продолжил В. Л. Попов. Им же в 1910 г. проведено географическое изучение пограничной полосы между Россией и Китаем от Алтая до Кяхты.

В 1891-1892 гг. во время своей последней экспедиции И. Д. Черский исследовал , Нерское плоскогорье, обнаружил за Верхоянским хребтом три высокие горные цепи Тас-Кыстабыт, Улахан-Чистай и Томусхай.

Дальний Восток

Продолжались исследования Сахалина, Курильских островов и прилегающих к ним морей. В 1805 г. И. Ф. Крузенштерн исследовал восточные и северные берега Сахалина и северных Курильских островов, а в 1811 г. В. М. Головнин сделал опись средней и южной части Курильской гряды. В 1849 г. Г. И. Невельской подтвердил и доказал судоходность устья Амура для крупных судов. В 1850-1853 гг. Г. И. Невельским и др. были продолжены исследования , Сахалина, прилегающих частей материка. В 1860-1867 гг. Сахалин исследовали Ф. Б. , П.П. Глен, Г.В. Шебунин. В 1852-1853 гг. Н. К Бошняком исследованы и описаны бассейны рек Амгунь и Тымь, озера Эверон и Чукчагирское, Буреинский хребет, бухта Хаджи (Советская Гавань).

В 1842-1845 гг. А. Ф. Миддендорфом и В. В. Вагановым были исследованы Шантарские острова.

В 50-60-е гг. XIX в. исследовались прибрежные части Приморья: в 1853 -1855 гг. И. С. Унковским открыты заливы Посьета и Ольги; в 1860-1867 гг. В. Бабкиным проведена съемка северного берега Японского моря и залива Петра Великого. Нижний Амур и северная часть Сихотэ-Алиня исследовались в 1850-1853 гг. Г. И. Невельским, Н. К. Бошняком, Д. И. Орловым и др.; в 1860-1867 гг. — А. Будищевым. В 1858 г. М. Венюковым исследована река Уссури. В 1863-1866 гг. и Уссури исследовались П.А. Кропоткиным. В 1867-1869 гг. крупное путешествие по Уссурийскому краю совершил . Им проведены комплексные исследования природы бассейнов рек Уссури и Сучан, пересечен хребет Сихотэ-Алинь.

Средняя Азия

По мере присоединения отдельных частей и Средней Азии к Российской империи, а иногда и предваряя его, русские географы, биологи и другие ученые исследовали и изучали их природу. В 1820-1836 гг. органический мир Мугоджар, Общего Сырта и плато Устюрт исследовал Э. А. Эверсман. В 1825-1836 гг. провели описание восточного берега Каспия, хребтов Мангыстау и Большой Балхан, Красноводского плато Г. С. Карелин и И. Бларамберг. В 1837-1842 гг. А. И. Шренк изучал Восточный Казахстан.

В 1840-1845 гг. была открыта Балхаш-Алакольская котловина (А. И. Шренк, Т.Ф. Нифантьев). С 1852 по 1863 гг. Т.Ф. Нифантьевым проводились первые съемки озер , Зайсан. В 1848-1849 гг. А. И. Бутаковым была проведена первая съемка , открыт ряд островов, залив Чернышёва.

Ценные научные результаты, особенно в области биогеографии, принесла экспедиция 1857 г. И. Г. Борщова и Н. А. Северцова в Мугоджары, бассейн реки Эмбы и пески Большие Барсуки. В 1865 г. И. Г. Борщов продолжил исследования, посвященные растительности и природным условиям Арало-Каспийского края. Степи и пустыни рассмотрены им как природные географические комплексы и проанализированы взаимные связи между рельефом, увлажнением, почвами и растительностью.

С 1840-х гг. начались исследования высокогорий Средней Азии. В 1840-1845 гг. А. А. Леманом и Я.П. Яковлевым были открыты Туркестанский и Зеравшанский хребты. В 1856-1857 гг. П. П. Семёнов положил начало научному исследованию Тянь-Шаня. Расцвет исследований в горах Средней Азии приходится на период экспедиционного руководства П. П. Семёнова (Семёнова-Тян-Шанского). В 1860-1867 гг. Н. А. Северцов исследовал хребты Киргизский и Каратау, открыл хребты Каржантау, Пскемского и Какшаал-Тоо на , в 1868-1871 гг. А.П. Федченко исследовал Тянь-Шань, Кухистан, Алайский и Заалайский хребты. Н. А. Северцовым, А. И. Скасси были открыты Рушанский хребет и ледник Федченко (1877-1879). Проведенные исследования позволили выделить Памир в отдельную горную систему.

Исследования в пустынных районах Средней Азии проводили Н. А. Северцов (1866-1868) и А. П. Федченко в 1868-1871 гг. (пустыня Кызылкум), В. А. Обручев в 1886-1888 гг. (пустыня Каракумы и древняя долина Узбоя).

Комплексные исследования Аральского моря в 1899-1902 гг. проводил .

Север и Арктика

В начале XIX в. закончилось открытие Новосибирских островов. В 1800-1806 гг. Я. Санниковым проведены описи островов Столбового, Фаддеевского, Новая Сибирь. В 1808 г. Бельковым открыт остров, получивший имя своего открывателя — Бельковский. В 1809-1811 гг. на побывала экспедиция М. М. Геденштрома. В 1815 г. М. Ляховым были обнаружены острова Васильевский и Семёновский. В 1821-1823 гг. П. Ф. Анжу и П.И. Ильиным были проведены инструментальные исследования, завершившиеся составлением точной карты Новосибирских островов, исследованы и описаны острова Семёновский, Васильевский, Столбовой, побережье между устьями рек Индигирка и Оленёк, открыта Восточно-Сибирская полынья.

В 1820-1824 гг. Ф. П. Врангелем в очень тяжелых природных условиях было совершено путешествие по северу Сибири и Северному Ледовитому океану, исследовано и описано побережье от устья Индигирки до Колючинской губы (Чукотский полуостров), было предсказано существование .

Проводились исследования в русских владениях в Северной Америке: в 1816 г. О. Е. Коцебу открыл в Чукотском море у западного побережья Аляски крупный залив, названный его именем. В 1818-1819 гг. восточное побережье Берингова моря исследовали П.Г. Корсаковский и П.А. Устюгов, была открыта дельта Аляски — Юкон. В 1835-1838 гг. нижнее и среднее течение Юкона исследовали А. Глазунов и В.И. Малахов, а в 1842-1843 гг. — русский морской офицер Л. А. Загоскин. Им же описаны внутренние районы Аляски. В 1829-1835 гг. побережье Аляски исследовали Ф. П. Врангель и Д.Ф. Зарембо. В 1838 г. А.Ф. Кашеваров описал северо-западное побережье Аляски, а П. Ф. Колмаков открыл реку Инноко и хребет Кускокуим (Кускоквим). В 1835-1841 гг. Д.Ф. Зарембо и П. Митьковым завершено открытие архипелага Александра.

Интенсивно исследовался архипелаг . В 1821-1824 гг. Ф. П. Литке на бриге “Новая Земля” исследовал, описал и составил карту западного побережья Новой Земли. Попытки произвести опись и нанести на карту восточное побережье Новой Земли успехом не увенчались. В 1832-1833 гг. первую опись всего восточного побережья Южного острова Новой Земли сделал П. К. Пахтусов. В 1834-1835 гг. П. К. Пахтусовым и в 1837-1838 гг. А. К. Циволькой и С. А. Моисеевым было описано восточное побережье Северного острова до 74,5° с. ш., подробно описан пролив Маточкин Шар, открыт остров Пахтусова. Описание северной части Новой Земли было сделано лишь в 1907-1911 гг. В. А. Русановым. Экспедиции под руководством И. Н. Иванова в 1826-1829 гг. удалось составить опись юго-западной части Карского моря от Нос до устья Оби. Проведенные исследования позволили начать изучение растительности, животного мира и геологического строения Новой Земли (К. М. Бэр, 1837 г.). В 1834-1839 гг., особенно во время крупной экспедиции в 1837 г., А. И. Шренком были исследованы Чёшская губа, побережье Карского моря, Тиманский кряж, остров , хребет Пай-Хой, полярный Урал. Исследования этого района в 1840-1845 гг. продолжил А. А. Кейзерлинг, проведший съемку , исследовавший Тиманский кряж и Печорскую низменность. Комплексные исследования природы полуострова Таймыр, Северо-Сибирской низменности провел в 1842-1845 гг. А. Ф. Миддендорф. В 1847-1850 гг. Русским географическим обществом была организована экспедиция на Северный и Полярный Урал, во время которой был основательно исследован хребет Пай-Хой.

В 1867 г. был открыт остров Врангеля, опись южного берега которого сделал капитан американского китобойного судна Т. Лонг. В 1881 г. американским исследователем Р. Берри описаны восточный, западный и большая часть северного берега острова, впервые исследованы внутренние районы острова.

В 1901 г. на побывал русский ледокол “ ”, под командой С. О. Макарова. В 1913-1914 гг. на архипелаге зимовала русская экспедиция под руководством Г. Я. Седова. В это же время здесь побывала группа участников терпящей бедствие экспедиции Г. Л. Брусилова на судне “Св. Анна”, возглавлявшаяся штурманом В. И. Альбановым. Несмотря на тяжелые условия, когда вся энергия была направлена на сохранение жизни, В. И. Альбанов доказал, что значившиеся на карте Ю. Пайера Земля Петерманна и Земля Короля Оскара не существуют.

В 1878-1879 гг. за две навигации русско-шведской экспедицией под руководством шведского ученого Н. А. Э. на небольшом парусно-паровом судне “Вега” был впервые пройден с запада на восток Северный морской путь. Этим была доказана возможность навигации вдоль всего евроазиатского арктического побережья.

В 1913 г. Гидрографическая экспедиция Северного под руководством Б. А. Вилькицкого на ледокольных пароходах “Таймыр” и “Вайгач”, исследуя возможности прохождения путем к северу от Таймыра, встретила сплошные льды и следуя вдоль их кромки на север, открыла острова, названные Землей Императора Николая II (сейчас — Северная Земля), приблизительно нанеся на карту ее восточные, а в следующем году — южные берега, а также остров Цесаревича Алексея (сейчас — ). Западные и северные берега оставались совершенно неизвестными.

Русское географическое общество

Русскому географическому обществу (РГО), учрежденному в 1845 г., (с 1850 г. — Императорское Русское географическое общество — ИРГО) принадлежат большие заслуги в развитии отечественной картографии.

В 1881 г. американским полярным исследователем Дж. Де-Лонгом северо-восточнее острова Новая Сибирь открыты острова Жаннетты, Генриетты и Беннетта. Эта группа островов была названа именем своего первооткрывателя. В 1885-1886 гг. исследование арктического побережья между реками Лена и Колыма и Новосибирских островов проводили А. А. Бунге и Э. В. Толль.

Уже в начале 1852 г. оно издало свою первую двадцатипятиверстную (1:1 050 000) карту и берегового хребта Пай-Хой, составленную по материалам Уральской экспедиции РГО 1847-1850 гг. На ней впервые с большой точностью и подробностью были изображены и береговой хребет Пай-Хой.

Географическим обществом были изданы также 40-верстные карты речных областей Амура, южной части Лены и Енисея и о. Сахалина на 7 листах (1891).

Шестнадцать больших экспедиций ИРГО, которыми руководили Н. М. Пржевальский, Г. Н. Потанин, М. В. Певцов, Г. Е. Грумм-Гржимайло, В. И. Роборовский, П. К. Козлов и В.А. Обручев, внесли большой вклад в съемку Центральной Азии. Во время этих экспедиций было пройдено и заснято 95 473 км (из них свыше 30 000 км приходится на долю Н. М. Пржевальского), определено 363 астрономических пункта и измерены высоты 3533 точек. Было уточнено положение главных горных хребтов и речных систем, а также озерных бассейнов Центральной Азии. Все это в значительной мере способствовало созданию современной физической карты Центральной Азии.

Расцвет экспедиционной деятельности ИРГО приходится на 1873-1914 гг., когда во главе общества стоял Великий князь Константин, а вице-председателем был П. П. Семёнов-Тян-Шанский. В этот период были организованы экспедиции в Среднюю Азию, и другие районы страны; созданы две полярные станции. С середины 1880-х гг. экспедиционная деятельность общества все более специализируется по отдельным отраслям — гляциологии, лимнологии, геофизике, биогеографии и др.

Большой вклад ИРГО внесло в изучение рельефа страны. Для обработки нивелировок и изготовления гипсометрической карты была создана гипсометрическая комиссия ИРГО. В 1874 г. ИРГО провело под руководством А. А. Тилло Арало-Каспийскую нивелировку: от Каратамака (на северо-западном берегу Аральского моря) через Устюрт до залива Мертвый Култук Каспийского моря, а в 1875 и 1877 гг. Сибирскую нивелировку: от станицы Звериноголовской в Оренбургском крае и до Байкала. Материалы гипсометрической комиссии были использованы А. А. Тилло для составления “ карты европейской России” в масштабе 60 верст в дюйме (1:2 520 000), изданной Министерством путей сообщения в 1889 г. Для ее составления было использовано более 50 тыс. высотных отметок, полученных в результате нивелировок. Карта произвела переворот в представлениях о строении рельефа этой территории. На ней по-новому была представлена орография европейской части страны, не изменившаяся в основных чертах и до настоящего времени, впервые были изображены Среднерусская и Приволжские возвышенности. В 1894 г. Лесным ведомством под руководством А. А. Тилло с участием С. Н. и была организована экспедиция по изучению истоков главнейших рек Европейской России, которая дала обширный материал по рельефу и гидрографии (в частности, по озерам).

Военно-топографическая служба проводила, при активном участии Императорского Русского географического общества, большое количество пионерных рекогносцировочных съемок на Дальнем Востоке, в Сибири, Казахстане и Средней Азии, в процессе которых были составлены карты многих территорий, которые прежде являлись “белыми пятнами” на карте.

Картографирование территории в XIX-начале XX вв.

Топографо-геодезические работы

В 1801-1804 гг. “Собственное его величества депо карт” выпустило первую государственную многолистную (на 107 листах) карту масштаба 1:840 000, охватившую почти всю Европейскую Россию и получившую название “Столистная карта”. В основу содержания ее были положены, главным образом, материалы Генерального межевания.

В 1798-1804 гг. Российским Генеральным штабом под руководством генерал-майора Ф. Ф. Стейнхеля (Штейнгеля) с широким использованием шведско-финских офицеров-топографов проведена крупномасштабная топографическая съемка так называемой Старой Финляндии, т. е. районов, присоединенных к России по Ништадтскому (1721) и Абоскому (1743) миру. Материалы съемки, сохранившиеся в виде рукописного четырехтомного атласа, широко использовались при составлении различных карт в начале XIX в.

После 1809 г. топографические службы России и Финляндии были объединены. При этом российская армия получила готовое учебное заведение по подготовке профессионалов-топографов — военное училище, основанное в 1779 г. в селении Гаппаниеми. На базе этого училища 16 марта 1812 г. учрежден Гаппаньемский топографический корпус, который стал первым специальным военным топографо-геодезическим учебным заведением в Российской империи.

В 1815 г. ряды русской армии пополнились офицерами-топографами Генерального Квартирмейстерства Войска Польского.

С 1819 г. в России начались топографические съемки в масштабе 1:21 000, опиравшиеся на триангуляцию и проводившиеся, главным образом, с помощью мензулы. В 1844 г. они были заменены съемками в масштабе 1:42 000.

28 января 1822 г. был учрежден Корпус военных топографов при Главном штабе русской армии и Военно-топографическом депо. Государственное топографическое картографирование стало одной из главных задач военных топографов. Первым директором Корпуса военных топографов был назначен замечательный русский геодезист и картограф Ф. Ф. Шуберт.

В 1816-1852 гг. в России были проведены крупнейшие для того времени триангуляционные работы, протянувшиеся на 25°20" по меридиану (вместе со скандинавской триангуляцией).

Под руководством Ф. Ф. Шуберта и К. И. Теннера начались интенсивные инструментальные и полуинструментальные (маршрутные) съемки, главным образом, в западных и северо-западных губерниях Европейской России. По материалам этих съемок в 20-30-х гг. XIX в. составлялись и гравировались семитопографические (полутопографические) карты по губерниям в масштабах 4-5 верст в дюйме.

Военно-топографическое депо приступило в 1821 г. к составлению крайне необходимой не только военному, но и всем гражданским ведомствам обзорно-топографической карты Европейской России в масштабе 10 верст в дюйме (1:420 000). Специальная десятиверстка Европейской России известна в литературе как Карта Шуберта. Работы по созданию карты продолжались с перерывами до 1839 г. Она была издана на 59 листах и трех клапанах (или полулистах).

Большой объем работ выполнялся Корпусом военных топографов в разных краях страны. В 1826-1829 гг. были составлены подробные карты масштаба 1:210 000 Бакинской провинции, Талышского ханства, Карабахской провинции, план Тифлиса и др.

В 1828-1832 гг. проведена съемка и Валахии, ставшая образцом работы своего времени, так как основывалась на достаточном количестве астрономических пунктов. Все карты были сведены в атлас 1:16 000. Общая площадь съемки достигла 100 тыс. кв. верст.

С 30-х гг. стали вестись геодезические и межевые работы на . Геодезические пункты проведенной в 1836-1838 гг. триангуляции стали основой для создания точных топографических карт Крыма. Развивались геодезические сети в Смоленской, Московской, Могилевской, Тверской, Новгородской губерниях и в других районах.

В 1833 г. начальник КВТ генерал Ф. Ф. Шуберт организовал беспрецедентную хронометрическую экспедицию на Балтийском море. В результате экспедиции были определены долготы 18 пунктов, которые вместе с 22 пунктами, связанными с ними тригонометрически, дали надежное обоснование для съемок побережья и промеров Балтийского моря.

С 1857 по 1862 гг. под руководством и на средства ИРГО в Военно-Топографическом депо проводились работы по составлению и изданию на 12 листах генеральной карты Европейской России и Кавказского края в масштабе 40 верст в дюйме (1:1 680 000) с объяснительной запиской. По совету В. Я. Струве карта впервые в России была создана в проекции Гаусса, а за начальный меридиан на ней был принят Пулковский. В 1868 г. карта вышла в свет, а позднее она неоднократно переиздавалась.

В последующие годы вышли пятиверстная карта на 55 листах, двадцативерстная и орографическая сорокаверстная карты Кавказа.

К числу лучших картографических произведений ИРГО принадлежит составленная Я. В. Ханыковым “Карта Аральского моря и Хивинского ханства с их окрестностями” (1850). Карта была издана на французском языке Парижским географическим обществом и по представлению А. Гумбольдта удостоена прусского ордена Красного орла 2-й степени.

Кавказский военно-топографический отдел под руководством генерала И. И. Стебницкого провел рекогносцировки в Средней Азии по восточному берегу Каспийского моря.

В 1867 г. при Военно-топографическом отделе Главного штаба было открыто Картографическое заведение. Вместе с открытым в 1859 г. частным картографическим заведением А. А. Ильина они явились прямыми предшественниками современных отечественных картографических фабрик.

Особое место среди разнообразной продукции Кавказского ВТО занимали рельефные карты. Большая рельефная карта была завершена в 1868 г., и в 1869 г. экспонировалась на Парижской выставке. Эта карта выполнена для горизонтальных расстояний в масштабе 1:420 000, а для вертикальных — 1:84 000.

Кавказский военно-топографический отдел под руководством И. И. Стебницкого составил 20-верстную карту Закаспийского края на основе астрономо-геодезических и топографических работ.

Выполнялись работы и по топогеодезической подготовке территорий Дальнего Востока. Так, в 1860 г. у западного берега Японского моря определено положение восьми пунктов, а в 1863 г. в заливе Петра Великого определено 22 пункта.

Расширение территории Российской империи находило отражение на многих картах и в атласах, изданных в это время. Таковой в частности является “Генеральная карта Российской Империи и присоединенных к ней Царства Польского и Великого Княжества Финляндского” из “Географического атласа Российской Империи, Царства Польского и Великого Княжества Финляндского” В. П. Пядышева (Санкт-Петербург, 1834).

С 1845 г. одной из главных задач российской военно-топографической службы становится создание Военно-топографической карты Западной России в масштабе 3 версты в дюйме. К 1863 г. было издано 435 листов военно-топографической карты, а к 1917 г. — 517 листов. На этой карте рельеф был передан штрихами.

В 1848-1866 гг. под руководством генерал-лейтенанта А. И. Менде проводились съемки, направленные на создание топографических межевых карт и атласов и описаний для всех губерний Европейской России. За этот период были произведены работы на площади около 345 000 кв. верст. Тверская, Рязанская, Тамбовская и Владимирская губернии были закартографированы в масштабе одна верста в дюйме (1:42 000), Ярославская — две версты в дюйме (1:84 000), Симбирская и Нижегородская — три версты в дюйме (1:126 000) и Пензенская губерния — в масштабе восемь верст в дюйме (1:336 000). По результатам съемок ИРГО издало многокрасочные топографические межевые атласы Тверской и Рязанской губерний (1853-1860) в масштабе 2 версты в дюйме (1:84 000) и карту Тверской губернии в масштабе 8 верст в дюйме (1:336 000).

Съемки Менде оказали несомненное влияние на дальнейшее совершенствование методики государственного картографирования. В 1872 г. Военно-топографическим отделом Главного штаба были начаты работы по обновлению трехверстной карты, которые фактически привели к созданию новой стандартной русской топографической карты масштаба 2 версты в дюйме (1:84 000), представлявшей собой детальнейший источник информации о местности, использовавшийся в войсках и народном хозяйстве вплоть до 30-х гг. XX в. Двухверстная военно-топографическая карта была издана для Царства Польского, частей Крыма и Кавказа, а также Прибалтики и районов вокруг Москвы и . Это была одна из первых российских топографических карт, на которых рельеф изображался горизонталями.

В 1869-1885 гг. проводилась детальная топографическая съемка Финляндии, явившаяся началом создания государственной топографической карты масштаба одна верста в дюйме — высшего достижения дореволюционной военной топографии в России. Одноверстные карты покрывали территорию Польши, Прибалтики, Южной Финляндии, Крыма, Кавказа и части южной России севернее Новочеркасска.

К 60-м гг. XIX в. сильно устарела Специальная карта Европейской России Ф. Ф. Шуберта в масштабе 10 верст в дюйме. В 1865 г. редакционная комиссия назначила ответственным исполнителем проекта составления Специальной карты Европейской России и ее редактором капитана Генерального штаба И. А. Стрельбицкого, под руководством которого была проведена окончательная отработка и всех инструктивных документов, определявших методы составления, подготовки к изданию и издания нового картографического произведения. В 1872 г. было закончено составление всех 152 листов карты. Десятиверстка многократно переиздавалась и частично дополнялась; в 1903 г. она состояла из 167 листов. Эта карта широко использовалась не только в военных, но и в научных, практических и культурных целях.

К концу века продолжались работы Корпуса военных топографов по созданию новых карт на малообжитые районы, в том числе Дальнего Востока и Маньчжурии. За это время несколько рекогносцировочных отрядов прошли более 12 тысяч верст, выполняя маршрутные и глазомерные съемки. По их результатам позже были составлены топографические карты в масштабе 2, 3, 5 и 20 верст в дюйме.

В 1907 г. в Генеральном штабе была создана специальная комиссия для разработки плана будущих топогеодезических работ в Европейской и Азиатской России под председательством начальника КВТ генерала Н. Д. Артамонова. Новую триангуляцию 1 класса было решено развивать по определенной программе, предложенной генералом И. И. Померанцевым. К реализации программы КВТ приступил в 1910 г. К 1914 г. основная часть работы была выполнена.

К началу Первой Мировой войны был выполнен большой объем крупномасштабных топографических съемок на территории Польши полностью, на юге России (треугольник Кишинев, Галац, Одесса), в Петроградской и Выборгской губерниях частично; в верстовом масштабе в Лифляндии, Петроградской, Минской губерниях, и в Закавказье частично, на северо-восточном побережье Черного моря и в Крыму; в двухверстном масштабе — на северо-западе России, к востоку от участков съемки полу- и верстового масштабов.

Результаты топографических съемок прежних и предвоенных лет позволили составить и издать большой объем топографических и специальных военных карт: полуверстная карта Западного пограничного пространства (1:21 000); верстовая карта Западного пограничного пространства, Крыма и Закавказья (1:42 000); военно-топографическая двухверстная карта (1:84 000), трехверстная карта (1:126 000) с рельефом, выраженным штрихами; полутопографическая 10-верстная карта Европейской России (1:420 000); военно-дорожная 25-верстная карта Европейской России (1:1 050 000); 40-верстная Стратегическая карта (1:1 680 000); карты Кавказа и сопредельных с ними иностранных государств.

Кроме перечисленных карт Военно-топографический отдел Главного управления Генерального штаба (ГУГШ) подготовил карты Туркестана, Средней Азии и прилегающих к ним государств, Западной Сибири, Дальнего Востока, а также карты всей Азиатской России.

Корпус военных топографов за 96 лет своего существования (1822-1918) выполнил громадный объем астрономо-геодезических и картографических работ: определено геодезических пунктов — 63 736; астрономических пунктов (по широте и долготе) — 3900; проложено 46 тыс. км нивелирных ходов; выполнены инструментальные топографические съемки на геодезической основе в различном масштабе на площади 7 425 319 км2, а полуинструментальные и глазомерные — на площади 506 247 км2. В 1917 г. на снабжении Русской армии было 6739 номенклатур карт разных масштабов.

В целом к 1917 г. получен огромный полевой съемочный материал, создан ряд замечательных картографических произведений, однако покрытие топографической съемкой территории России было неравномерным, значительная часть территории оставалась неизученной в топографическом отношении.

Исследование и картографирование морей и океанов

Значительными были достижения России в изучении и Мирового океана. Одним из важных стимулов этих исследований в XIX в., как и ранее, служила необходимость обеспечения функционирования российских заокеанских владений на Аляске. Для снабжения этих колоний регулярно снаряжались кругосветные экспедиции, которые, начиная с первого плавания в 1803-1806 гг. на кораблях “Надежда” и “Нева” под руководством и Ю. В. Лисянского, совершили множество замечательных географических открытий и значительно увеличили картографическую изученность Мирового океана.

Помимо гидрографических работ, проводившихся практически ежегодно у берегов Русской Америки офицерами отечественного военно-морского флота, участниками кругосветных экспедиций, служащие Российско-Американской Компании, среди которых были такие блестящие гидрографы и ученые как Ф. П. Врангель, А. К. Этолин и М. Д. Тебеньков, непрерывно пополняли знания о северной части Тихого океана и совершенствовали навигационные карты этих районов. Особенно велик был вклад М. Д. Тебенькова, который составил детальнейший “Атлас Северозападных берегов Америки от до мыса Корриентес и островов Алеутских с присовокуплением некоторых мест Северовосточного берега Азии”, изданный Санкт-Петербургской Морской Академией в 1852 г.

Параллельно изучению северной части Тихого океана российские гидрографы активно исследовали побережья Северного Ледовитого океана, способствуя, таким образом, окончательному оформлению географических представлений о полярных районах Евразии и закладывая основы последующего освоения Северного морского пути. Так, большая часть побережий и островов Баренцева и Карского моря были описаны и закартографированы в 20-30-х гг. XIX в. экспедициями Ф. П. Литке, П. К. Пахтусова, К. М. Бэра и А. К. Цивольки, которые заложили основы физико-географического изучения этих морей и архипелага Новая Земля. Для решения проблемы развития транспортных связей Европейского Поморья с снаряжались экспедиции для гидрографической описи побережья от Канина Носа до устья реки Оби, наиболее результативными из которых были Печорская экспедиция И. Н. Иванова (1824) и опись И. Н. Иванова и И. А. Бережных (1826-1828). Карты, составленные ими, имели солидное астрономо-геодезическое обоснование. Исследования морских побережий и островов на севере Сибири в начале XIX в. были в значительной степени стимулированы открытиями русскими промышленниками островов в Новосибирском архипелаге, а также поисками таинственных северных земель (“Земля Санникова”), островов севернее устья Колымы (“Земля Андреева”) и др. В 1808-1810 гг. во время экспедиции под руководством М. М. Геденштрома и П. Пшеницына, обследовавшей острова Новую Сибирь, Фаддеевский, Котельный и пролив между последними, была впервые создана карта Новосибирского архипелага в целом, а также материковых морских побережий между устьями рек Яны и Колымы. Впервые выполнено подробное географическое описание островов. В 20-х гг. в эти же районы были снаряжены Янская (1820-1824) под руководством П. Ф. Анжу и Колымская (1821-1824) — под руководством Ф. П. Врангеля — экспедиции. Эти экспедиции выполняли в расширенном масштабе программу работ экспедиции М. М. Геденштрома. Они должны были осуществить съемку берегов от реки Лены до Берингова пролива. Главной заслугой экспедиции было составление более точной карты всего материкового берега Северного Ледовитого океана от реки Оленёк до Колючинской губы, а также карт группы Новосибирских, Ляховских и Медвежьих островов. В восточной части карты Врангеля был обозначен по данным местных жителей, остров с надписью “Горы видятся с мыса Якан в летнее время”. Этот остров изображался также на картах в атласах И. Ф. Крузенштерна (1826) и Г. А. Сарычева (1826). В 1867 г. он был открыт американским мореплавателем Т. Лонгом и в ознаменование заслуг замечательного российского полярного исследователя назван именем Врангеля. Итоги экспедиций П. Ф. Анжу и Ф. П. Врангеля были обобщены в 26 рукописных картах и планах, а также в научных отчетах и трудах.

Не только научное, но и громадное геополитическое значение для России имели проводившиеся в середине XIX в. Г. И. Невельским и его последователями интенсивные морские экспедиционные исследования в Охотском и . Хотя островное положение Сахалина было известно русским картографам с самого начала XVIII в., что находило отражение в их произведениях, однако проблема доступности устья Амура для морских судов с юга и севера была окончательно и положительно решена лишь Г. И. Невельским. Это открытие решительным образом изменило отношение российских властей к Приамурью и Приморью, показав громадные потенциальные возможности этих богатейших районов, обеспеченных, как доказали исследования Г. И. Невельского, сквозными водными коммуникациями, ведущими в Тихий океан. Сами же эти исследования проводились путешественниками подчас на свой страх и риск в противоборстве с официальными правительственными кругами. Замечательные экспедиции Г. И. Невельского подготовили почву для возвращения России Приамурья по условиям Айгунского договора с Китаем (подписан 28 мая 1858 г.) и присоединения к Империи Приморья (по условиям Пекинского трактата между Россией и Китаем, заключенного 2(14) ноября 1860 г.). Результаты географических исследований на Амуре и в Приморье, а также изменения границ на Дальнем Востоке в соответствии с договорами России с Китаем были картографически декларированы на составленных и изданных в кратчайшие сроки картах Приамурья и Приморья.

Российские гидрографы в XIX в. продолжали активные работы и на европейских морях. После присоединения Крыма (1783) и создания на Черном море русского военно-морского флота, начались подробные гидрографические съемки Азовского и Черного морей. Уже в 1799 г. был составлен навигационный атлас И.Н. Биллингса на северное побережье, в 1807 г. — атлас И. М. Будищева на западную часть Черного моря, а в 1817 г. — “Генеральная карта Черного и Азовского моря”. В 1825-1836 гг. под руководством Е. П. Манганари на основе триангуляции была проведена топографическая съемка всего северного и западного моря, что позволило издать в 1841 г. “Атлас Черного моря”.

В XIX в. продолжалось усиленное изучение Каспийского моря. В 1826 г. по материалам детальных гидрографических работ 1809-1817 гг., проводившихся экспедицией Адмиралтейств-коллегий под руководством А. Е. Колодкина был издан “Полный Атлас Каспийского моря”, вполне удовлетворявший требованиям судоходства того времени.

В последующие годы карты атласа уточнялись экспедициями Г. Г. Басаргина (1823-1825) на западном побережье, Н. Н. Муравьева-Карского (1819-1821), Г. С. Карелина (1832, 1834, 1836) и др. — на восточном берегу Каспия. В 1847 г. И. И. Жеребцовым был описан залив . В 1856 г. на Каспийское море была отправлена новая гидрографическая экспедиция под руководством Н.А. Ивашинцова, которая в течение 15 лет провела систематическую съемку и описание, составив несколько планов и 26 карт, покрывавших почти целиком побережья Каспийского моря.

В XIX в. продолжались интенсивные работы по совершенствованию карт Балтийского и Белого морей. Выдающимся достижением российской гидрографии явился составленный Г. А. Сарычевым “Атлас Всего Балтийского моря…” (1812). В 1834-1854 гг. на основе материалов хронометрической экспедиции Ф. Ф. Шуберта были составлены и изданы карты на все русское побережье Балтийского моря.

Существенные изменения в карты Белого моря и северного побережья Кольского полуострова внесли гидрографические работы Ф. П. Литке (1821-1824) и М. Ф. Рейнеке (1826-1833). По материалам работ экспедиции Рейнеке в 1833 г. был издан “Атлас Белого моря…”, карты которого мореплаватели использовали вплоть до начала XX в., а “Гидрографическое описание северного берега России”, дополнявшее этот атлас, можно рассматривать как образец географического описания побережий. Императорская Академия наук удостоила этот труд М. Ф. Рейнеке в 1851 г. полной Демидовской премии.

Тематическое картографирование

Активное развитие базовой (топографической и гидрографической) картографии в XIX в. создало основу, необходимую для становления специального (тематического) картографирования. Интенсивное его развитие относится к XIX-началу XX вв.

В 1832 г. Главным управлением путей сообщения был издан Гидрографический атлас Российской империи. В него вошли генеральные карты масштабов 20 и 10 верст в дюйме, подробные карты масштаба 2 версты в дюйме и планы в масштабе 100 саженей в дюйме и крупнее. Cоставлялись сотни планов и карт, способствовавших увеличению картографической изученности территорий вдоль трасс соответствующих дорог.

Значительные картографические работы в XIX-начале XX вв. проводило образованное в 1837 г. Министерство государственных имуществ, в котором в 1838 г. был учрежден Корпус гражданских топографов, осуществлявший картографирование слабо изученных и неизученных земель.

Важным достижением отечественной картографии стал вышедший в 1905 г. (2-е издание, 1909) “Большой всемирный настольный атлас Маркса”, содержавший свыше 200 карт и указатель 130 тысяч географических названий.

Картографирование природы

Геологическое картографирование

В XIX в. продолжалось интенсивное картографическое изучение минеральных ресурсов России и их эксплуатации, получает развитие специальное геогностическое (геологическое) картографирование. В начале XIX в. было создано много карт горных округов, планы заводов, соляных и нефтяных промыслов, золотых приисков, каменоломен, минеральных источников. Особенно детально отражена в картах история разведки и разработки полезных ископаемых в Алтайском и Нерчинском горных округах.

Составлялись многочисленные карты месторождений полезных ископаемых, планы земельных участков и лесных владений, заводов, рудников и приисков. В качестве примера сборника ценных рукописных геологических карт можно назвать атлас “Карты соляных промыслов”, составленный в Горном департаменте. Карты сборника относятся, в основном, к 20-30-м гг. XIX в. Многие из карт этого атласа значительно шире по содержанию, чем обыкновенные карты соляных промыслов, и представляют собой, по сути дела, ранние образцы геологических (петрографических) карт. Так, среди карт Г. Вансовича 1825 г. имеется Петрографическая карта Белостокской области, Гродненской и части Виленской губернии. Богатое геологическое содержание имеет также “Карта Псковской и части Новгородской губернии: с показанием горнокаменных и соляных источников, открытых в 1824 году…”

Чрезвычайно редкий образец ранней карты представляет собой “Топографическая карта полуострова Крыма…” с обозначением глубины и качества воды в селениях, составленная А. Н. Козловским в 1842 г. на картографической основе 1817 г. Помимо этого, на карте приведены сведения о площадях территорий, имеющих разную обеспеченность водою, а также таблица числа селений по уездам, нуждающихся в обводнении.

В 1840-1843 гг. английский геолог Р. И. Мурчисон совместно с А. А. Кейзерлингом и Н. И. Кокшаровым провели исследования, которые впервые дали научную картину геологического строения Европейской России.

В 50-х гг. XIX в. в России начинают издаваться первые геологические карты. Одна из наиболее ранних — “Геогностическая карта Санкт-Петербургской губернии” (С. С. Куторга, 1852). Результаты интенсивных геологических исследований нашли выражение в “Геологической карте Европейской России”, (А. П. Карпинский, 1893).

Главной задачей Геологического комитета было создание 10-верстной (1:420 000) геологической карты Европейской России, в связи с чем началось систематическое изучение рельефа и геологического строения территории, в котором принимали участие такие видные геологи, как И. В. Мушкетов, А. П. Павлов и др. К 1917 г. было издано лишь 20 листов этой карты из планировавшихся 170. С 1870-х гг. началось геологическое картографирование некоторых районов Азиатской России.

В 1895 г. издан “Атлас земного магнетизма”, составленный А. А. Тилло.

Картографирование лесов

Одной из наиболее ранних рукописных карт лесов является “Карта для обозрения состояния лесов и лесной промышленности в [Европейской] России”, составленная в 1840-1841 гг., как это установлено, М. А. Цветковым. Министерством государственных имуществ велись крупные работы по картографированию казенных лесов, лесной промышленности и лесопотребляющих производств, а также по совершенствованию учета лесов и лесной картографии. Материалы для нее собирались путем запросов через местные департаменты государственных имуществ, а также другие ведомства. В окончательном виде в 1842 г. было составлено две карты; первая из них представляет собой карту лесов, другая являлась одним из ранних образцов почвенно-климатических карт, на которой были обозначены климатические полосы и господствующие почвы в Европейской России. Почвенно-климатическая карта пока не обнаружена.

Работы по составлению карты лесов Европейской России выявили неудовлетворительное состояние устройства и картографирования и побудили Ученый комитет Министерства государственных имуществ создать специальную комиссию для совершенствования лесного картографирования и учета лесов. В результате работы этой комиссии были созданы детальные инструкции и условные знаки для составления лесных планов и карт, одобренные царем Николаем I. Особое внимание Министерство государственных имуществ уделяло организации работ по изучению и картографированию казенных земель в Сибири, которые приобрели особенно широкий размах после отмены крепостного права в России в 1861 г., одним из последствий чего было интенсивное развитие переселенческого движения.

Почвенное картографирование

В 1838 г. в России началось систематическое изучение почв. Преимущественно по расспросным сведениям было составлено множество рукописных почвенных карт. Видный экономико-географ и климатолог академик К. С. Веселовский в 1855 г. составил и опубликовал первую сводную “Почвенную карту Европейской России”, на которой показано восемь типов почв: чернозем, глина, песок, суглинок и супесь, ил, солонцы, тундры, болота. Труды К. С. Веселовского по климатологии и почвам России явились отправной точкой для трудов по почвенной картографии знаменитого русского географа и почвоведа В. В. Докучаева, предложившего для почв подлинно научную классификацию, основанную на генетическом принципе, и введшего их комплексное изучение с учетом факторов почвообразования. Его книга “Картография русских почв”, изданная Департаментом земледелия и сельской промышленности в 1879 г. в качестве объяснительного текста к “Почвенной карте Европейской России”, заложила основы современного почвоведения и почвенной картографии. С 1882 г. В. В. Докучаев и его последователи (Н. М. Сибирцев, К. Д. Глинка, С. С. Неуструев, Л. И. Прасолов и др.) провели почвенные, а фактически комплексные физико-географические исследования в более чем 20 губерниях. Одним из результатов этих работ были почвенные карты губерний (в 10-верстном масштабе) и более детальные карты отдельных уездов. Под руководством В. В. Докучаева Н. М. Сибирцевым, Г. И. Танфильевым и А. Р. Ферхминым была составлена и в 1901 г. издана “Почвенная карта Европейской России” масштаба 1:2 520 000.

Социально-экономическое картографирование

Картографирование хозяйства

Развитие капитализма в промышленности и сельском хозяйстве вызывало необходимость более глубокого изучения народного хозяйства. С этой целью в середине XIX в. начинают издаваться обзорные экономические карты и атласы. Создаются первые экономические карты отдельных губерний (Санкт-Петербургской, Московской, Ярославской и др.). Первой опубликованной в России экономической картой была “Карта промышленности Европейской России с показанием фабрик, заводов и промыслов, административных мест по мануфактурной части, главнейших ярмарок, водяных и сухопутных сообщений, портов, маяков, таможен, главнейших пристаней, карантинов и пр. 1842 года”.

Значительным картографическим произведением является “Хозяйственно-статистический атлас Европейской России из 16 карт”, составленный и изданный в 1851 г. Министерством государственных имуществ, выдержавший четыре издания — 1851, 1852, 1857 и 1869 гг. Это был первый в нашей стране экономический атлас, посвященный сельскому хозяйству. Он включал первые тематические карты (почвенные, климатические, сельскохозяйственные). В атласе и его текстовой части сделана попытка обобщить основные черты и направления развития сельского хозяйства России 50-х гг. XIX в.

Несомненный интерес представляет собой рукописный “Статистический атлас”, составленный в Министерстве внутренних дел под руководством Н. А. Милютина в 1850 г. Атлас состоит из 35 карт и картограмм, отражающих самые разнообразные социально-экономические параметры. Он, по-видимому, составлялся параллельно с “Хозяйственно-статистическим атласом” 1851 г. и дает по сравнению с ним много новых сведений.

Крупным достижением отечественной картографии было издание в 1872 г. составленной в Центральном Статистическом комитете “Карты важнейших отраслей производительности Европейской России” (около 1:2 500 000). Изданию этого труда способствовало улучшение организации статистического дела в России, связанное с образованием в 1863 г. Центрального статистического комитета, возглавленного знаменитым русским географом, вице-председателем Императорского Русского географического общества П. П. Семёновым-Тян-Шанским. Материалы, собранные за восемь лет существования Центрального статистического комитета, а также различные источники других ведомств позволили создать карту, многогранно и достоверно характеризующую хозяйство пореформенной России. Карта явилась прекрасным справочным пособием и ценным материалом для научных исследований. Отличаясь полнотой содержания, выразительностью и оригинальностью способов картографирования, она является замечательным памятником истории российской картографии и историческим источником, не потерявшим своего значения вплоть до настоящего времени.

Первым капитальным атласом промышленности стал “Статистический атлас главнейших отраслей фабрично-заводской промышленности Европейской России” Д. А. Тимирязева (1869-1873). В тоже время издавались карты горнодобывающей промышленности (Урала, Нерчинского округа и др.), карты размещения сахарной промышленности, сельского хозяйства и др., транспортно-экономические картосхемы грузопотоков по железнодорожным и водным путям.

Одним из лучших произведений российской социально-экономической картографии начала XX в. является “Торгово-промышленная карта Европейской России” В. П. Семёнова-Тян-Шанского масштаба 1:1 680 000 (1911). Эта карта представила синтез экономических характеристик множества центров и районов.

Следует остановиться еще на одном выдающемся картографическом произведении, созданном Департаментом земледелия Главного управления земледелия и землеустройства перед Первой мировой войной. Это — альбом-атлас “Сельскохозяйственный промысел в России” (1914), представляющий свод статистических карт сельского . Этот альбом интересен как опыт своего рода “картографической пропаганды” потенциальных возможностей земледельческого хозяйства в России для привлечения из-за границы новых капиталовложений.

Картографирование населения

П. И. Кеппен организовал систематический сбор статистических данных о числе, и этнографических особенностях населения России. Итогом работ П. И. Кеппена явилась “Этнографическая карта Европейской России” в масштабе 75 верст в дюйме (1:3 150 000), выдержавшая три издания (1851, 1853 и 1855). В 1875 г. была опубликована новая большая этнографическая карта Европейской России в масштабе 60 верст в дюйме (1:2 520 000), составленная известным русским этнографом, генерал-лейтенантом А. Ф. Риттихом. На парижской международной географической выставке карта получила медаль 1-го класса. Были изданы этнографические карты Кавказского края масштаба 1:1 080 000 (А. Ф. Риттих, 1875), Азиатской России (М. И. Венюков), Царства Польского (1871), Закавказья (1895) и др.

Среди других тематических картографических произведений следует назвать первую карту европейской России, составленную Н. А. Милютиным (1851), “Генеральную карту всей Российской империи с означением степени населенности” А. Ракинта масштаба 1:21 000 000 (1866), включавшую и Аляску.

Комплексные исследования и картографирование

В 1850-1853 гг. Полицейское ведомство выпустило атласы Санкт-Петербурга (составитель Н.И. Цылов) и Москвы (составитель А. Хотев).

В 1897 г. ученик В. В. Докучаева Г. И. Танфильев опубликовал районирование Европейской России, которое впервые называлось физико-географическим. В схеме Танфильева ясно отразилась зональность, а также намечены некоторые существенные внутризональные различия природных условий.

В 1899 г. вышел в свет первый в мире Национальный атлас Финляндии, входившей в состав Российской империи, но имевшей статус автономного Великого княжества Финляндского. В 1910 г. появилось второе издание этого атласа.

Наивысшим достижением дореволюционной тематической картографии был капитальный “Атлас Азиатской России”, изданный в 1914 г. Переселенческим управлением, с приложением обширного и богато иллюстрированного текста в трех томах. В атласе отражена экономическая обстановка и условия сельскохозяйственного освоения территории для нужд Переселенческого управления. Интересно отметить, что это издание впервые включало обстоятельный обзор истории картографирования Азиатской России, написанный молодым военно-морским офицером, впоследствии известным историком картографии Л. С. Багровым. В содержании карт и сопроводительного текста атласа отражены результаты большого труда различных организаций и отдельных русских ученых. В Атласе впервые дан обширный набор экономических карт по Азиатской России. Центральный его раздел составляют карты, на которых фонами разного цвета показана общая картина землевладения и землепользования, в которой отображены итоги десятилетней деятельности Переселенческого управления по обустройству переселенцев.

Помещена специальная карта, посвященная распределению населения Азиатской России по вероисповеданиям. Городам посвящены три карты, на которых отображена их людность, рост бюджета и задолженность. На картограммах по сельскому хозяйству показан удельный вес в полеводстве разных культур и относительное количество основных видов скота. На отдельной карте отмечены месторождения полезных ископаемых. Специальные карты атласа посвящены путям сообщения, почтовым учреждениям и телеграфным линиям, имевшим, конечно, для малонаселенной Азиатской России чрезвычайное значение.

Итак, к началу Первой мировой войны Россия пришла имея картографию, обеспечивавшую запросы обороны, народного хозяйства, науки и просвещения страны, на уровне, вполне отвечавшем ее роли великой евроазиатской державы своего времени. Российская империя к началу Первой мировой войны обладала обширнейшими территориями, отображенными, в частности на общей карте государства, изданной картографическим заведением А. А. Ильина в 1915 г.

История России с начала XVIII до конца XIX века Боханов Александр Николаевич

§ 1. Губернская реформа

§ 1. Губернская реформа

Потрясенная до основания гигантским социальным взрывом дворянская империя Екатерины II почти сразу же приступает к своеобразному ремонту своей государственной машины.

В первую очередь было реорганизовано ее наиболее слабое звено - местные органы власти. Умудренные опытом Крестьянской, войны крепостники подвергли местное управление кардинальной перестройке. Активнейшую роль в этом сыграла и сама Екатерина II. В письме к Вольтеру в конце 1775 г. она сообщала: «Я только что дала моей империи «Учреждение о губерниях», которое содержит в себе 215 печатных страниц… Это плод пятимесячной работы, исполненной мною одной». Конечно, Екатерина разрабатывала этот проект не одна. Было подано 19 проектов, составленных видными сановниками и государственными деятелями.

По проекту вся Россия делилась теперь на 50 губерний вместо 23 прежних. Основной фигурой в губернии являлся отныне губернатор, стоявший во главе «губернского правления». Функции губернского правления были довольно обширны, но главная из них - широкое объявление законов и правительственных распоряжений, надзор за их выполнением и, наконец, право отдачи под суд нарушителей закона. Губернскому правлению подчинялись все местные суды и полиция. Всеми расходами и доходами в губернии, ее промышленностью, сбором налогов ведала казенная палата. Она же брала на себя часть функций центральных коллегий. Совсем новым учреждением был «приказ общественного призрения». За- столь безмятежным названием, звучащим на манер благотворительного заведения, скрывались довольно прозаические функции - охрана «порядка» в интересах господства дворян. Приказ общественного призрения был помощником губернской полиции, хотя ведал он и народным образованием, и охраной здоровья населения, и общественной благотворительностью, и смирительными домами. Наконец, в губернии были губернский прокурор и целая система судебных учреждений с приданными к ней прокурорами. Самыми высшими из судов были две палаты: палата гражданских дел и палата уголовных дел, имеющие право пересмотра дел губернских и уездных судов. Сами же губернские суды были сословными, т. е. для дворян был свой суд (он назывался «верхний земский суд»), для купцов и мещан свой («губернский магистрат»). И, наконец, был губернский суд для «свободных» (государственных) крестьян («верхняя расправа»). В каждом из этих судов были два департамента с двумя председателями (по уголовным и гражданским делам). Уголовные дела из всех судов попадали для утверждения в палату уголовных дел. Но в палату гражданских дел попадали лишь те дела, по которым иск был ценой не ниже 100 руб., притом если тяжущийся вносил еще и в залог 100 руб. Для подачи апелляции в Сенат иск должен был быть не менее 500 руб., а залог - 200 руб. Вот здесь и выходит наружу классовый характер суда, так как право апелляции могли осуществить практически лишь представители имущего класса.

Спустимся теперь на ступеньку ниже, в уезд. В каждой губернии было теперь в среднем 10–15 уездов. Главным исполнительным органом был здесь так называемый «низший земский суд». Он вместе со стоящим во главе его капитан-исправником имел всю полноту власти в уезде. Наблюдение за выполнением законов, исполнение распоряжений губернских властей, исполнение судебных решений, розыск беглых крестьян - вот лишь важнейшие функции этого учреждения. Огромную власть имел теперь капитан-исправник, принимавший любые меры для восстановления порядка в уезде. Капитан-исправник и два-три заседателя нижнего земского суда выбирались только дворянами и только из местных помещиков.

Судами в собственном смысле слова в уезде были «уездный суд» (для дворян) и «нижняя расправа» (для государственных крестьян). Дворяне практически господствовали не только в своем суде, но и в «нижней расправе». О дворянских вдовах и сиротах заботилась теперь «дворянская опека».

Для выборов кандидатов на многочисленные должности собирались уездные и губернские дворянские собрания, руководимые уездным предводителем дворянства и губернским предводителем.

Такова структура новых местных учреждений, обеспечившая, как нетрудно убедиться из прочитанного, прочное господство дворянства во всех звеньях этого аппарата.

Город по реформе 1775 г. стал самостоятельной административной единицей. Основными учреждениями в городе были: городской магистрат, совестный суд и ратуша в посадах. Компетенция городового магистрата с городским головой во главе была аналогична компетенции уездного суда, а состав городового магистрата выбирался местным купечеством и мещанством. У купечества и мещанства появилась теперь и своя опека на манер дворянской опеки - городовой сиротский суд. Таким образом, на первый взгляд, в городе была создана своя сословная полноправная система выборных учреждений. Но это только на первый взгляд. Если дворяне в уезде избирали капитан-исправника и у него была полнота всей власти, то во главе города стоял городничий, которому также принадлежала огромная власть, но… городничий назначался Сенатом из дворян.

Совсем необычным учреждением стал «совестный суд». Он подчинялся генерал-губернатору, а в его функции входило лишь примирение сторон, контроль за арестами.

Все эти преобразования, ускоренные Крестьянской войной, назревали еще до нее. Но, идя навстречу интересам помещиков, проведением губернской реформы Екатерина II одновременно существенно усилила государственную власть на местах.

В 1789 г. были введены городские полицейские управы, получившие трогательное, но лживое наименование «управ благочиния». Эти управы в Москве и Петербурге возглавляли полицмейстеры, а в остальных городах - городничие. В состав управ входили два пристава (по уголовным и гражданским делам) и два советника (ратманы). Каждый город делился на участки в 200–700 домов, а каждый участок - на кварталы по 50-100 домов. Во главе участков стоял частный пристав, а во главе кварталов - квартальный пристав. Под зорким наблюдением полиции был теперь каждый дом, каждый горожанин.

Децентрализуя управление, царица сохранила вместе с тем мощный и действенный контроль центральной власти над губерниями. Над каждыми 2–3 губерниями Екатерина II поставила наместника или генерал-губернатора с неограниченными полномочиями.

Система местных губернских учреждений оказалась настолько прочной, что просуществовала в своей основе вплоть до реформы 1861 г., а в некоторых деталях вплоть до 1917 г.

Данный текст является ознакомительным фрагментом. Из книги Императорская Россия автора Анисимов Евгений Викторович

Губернская реформа 1775 года Твердое убеждение императрицы в том, что захваченные территории будут жить лучше, попав под ее скипетр, зиждилось на уверенности в значительных возможностях внутреннего режима управления. С петровской эпохи, с проведения первой и второй

автора Милов Леонид Васильевич

§ 1. Губернская реформа Мы уже упоминали о том, что во второй половине XVII в. и особенно на грани XVII–XVIII вв. в системе центральных государственных учреждений происходили частичные изменения. Часть центральных приказов, общее число которых приближалось к 70, сливалась в

Из книги История России XVIII-XIX веков автора Милов Леонид Васильевич

§ 1. Губернская реформа Потрясенная до основания социальным взрывом дворянская империя Екатерины II почти сразу же приступает к своеобразному ремонту своей государственной машины.В первую очередь было реорганизовано ее наиболее слабое звено - местные органы власти.

Из книги Повседневная жизнь Франции в эпоху Ришелье и Людовика XIII автора Глаголева Екатерина Владимировна

1. Государственная машина Дворянская иерархия. – Правительство. – Реформа государственного аппарата. Интенданты. – Церковная администрация. – Приход. – Городская администрация. – Налоги и подати. – Денежная реформа. – Крестьянские восстания. Кроканы и

Из книги Учебник русской истории автора Платонов Сергей Федорович

§ 128. Губернская реформа 1775 и Жалованные грамоты 1785 В 1775 г. императрицею Екатериной были изданы «учреждения для управления губерний». В начале ее царствования губерний было около 20; делились они на провинции, а провинции на уезды. Деление это создавалось постепенно и

Из книги Священная Римская империя германской нации: от Оттона Великого до Карла V автора Рапп Франсис

автора

§ 1. Губернская реформа Мы уже упоминали о том, что во второй половине XVII в. и особенно на грани XVII–XVIII вв. в системе центральных государственных учреждений происходили частичные изменения. Часть центральных приказов, общее число которых приближалось к 70. сливалась в

Из книги История России с начала XVIII до конца XIX века автора Боханов Александр Николаевич

§ 1. Губернская реформа Потрясенная до основания гигантским социальным взрывом дворянская империя Екатерины II почти сразу же приступает к своеобразному ремонту своей государственной машины.В первую очередь было реорганизовано ее наиболее слабое звено - местные

Из книги История Британских островов автора Блэк Джереми

Реформа Пресса дала первую работу Чарльзу Диккенсу (1812-1870). Впоследствие в своих романах он отразил многие проблемы викторианского общества. Сведения об условиях содержания заключенных в тюрьмах и прочих подобных социальных вопросах распространялись движением

Из книги Россия: критика исторического опыта. Том1 автора Ахиезер Александр Самойлович

Из книги 500 знаменитых исторических событий автора Карнацевич Владислав Леонидович

ГУБЕРНСКАЯ РЕФОРМА В РОССИИ 34-летнее правление Екатерины II стало «полднем» Российской империи. Умная и решительная правительница, несмотря на свое происхождение, ощущала себя хозяйкой именно русского народа, действительно интересовалась его нуждами. Истинно

Из книги История Рима автора Ковалев Сергей Иванович

Налоговая реформа Реформы Диоклециана требовали больших средств на содержание чи­новников и армии. Но вопрос этот стоял особенно остро благодаря упад­ку денежного хозяйства и обнищанию населения. Требовалась полная ре­организация финансово-податного дела. В прежние

автора Коллектив авторов

Губернская реформа 1775 года и провинциальное чиновничество Губернская реформа 1775 года привела к серьезным изменениям как в численности и составе, так и в функционировании местного бюрократического аппарата. В целом количество гражданских служащих (без учета низших

Из книги Дворянство, власть и общество в провинциальной России XVIII века автора Коллектив авторов

Рационализация избирательных процедур: выборные практики и губернская власть Замечания губернатора по порядку баллотирования кандидатов свидетельствуют, что губернская власть в Москве по мере своих возможностей пыталась заставить дворян проводить выборы по

Из книги Мы помним и не забудем! автора Потылицын Александр Иванович

ГУБЕРНСКАЯ ТЮРЬМА По числу прошедших заключенных и установленному «цивилизованными» палачами режиму из всех мест заключения оккупированной англо-американскими интервентами Северной области особенно выделялась Архангельская губернская тюрьма.Начальство губернской

Из книги Полиция России. История, законы, реформы автора Тарасов Иван Трофимович

3. Губернская полиция Закон 1865 г. о Губернских Правлениях. Узаконения о власти губернаторов и генерал-губернаторов. Соотношение между земскими и правительственными органами. Результаты.Независимо от учреждения губернских по крестьянским делам присутствий и

К началу XIX в. Тверская губерния являлась более населённой по сравнению с соседними. Численность населения была сопоставима с нынешней. Известно, что к 1811 г. в губернии проживало 1 миллион 200 тысяч человек. В хозяйственной жизни края наблюдался подъём. Это было связано с расцветом Петербурга, ставшего центром российской внешней торговли. Тверские земли экономически тяготели именно к Северной столице.

Наряду с Тверью всё более важными торговыми центрами становились Ржев, Торжок, Вышний Волочёк. Процветание этих городов было во многом обусловлено успешной эксплуатацией Вышневолоцкой водной системы. По ней проходило до 5,5 тысячи барок в год. Огромное значение имел и сухопутный тракт Москва - Петербург, по которому непрерывным потоком двигались обозы. Тысячи крестьян обслуживали эти пути сообщения - водный и наземный.

Прибыльным делом оставалась торговля. В начале столетия по числу купцов Тверская губерния уступала только Московской. А некоторые фамилии - осташей Савиных, тверитян Светогоровых - гремели на всю Россию. Местное купечество занималось в основном посреднической торговлей хлебом, пенькой и железом. Центром торговой жизни оставалась Крещенская (Богоявленская) ярмарка в Весьегонске. Крупные ярмарки разворачивались также в Вышнем Волочке, Ржеве, Торжке, бойкая торговля велась в сёлах Кой и Кесова Гора Кашинского уезда, Семендяево и Талдом Калязинского уезда, Молоково Бежецкого уезда, Сандово Весьегонского уезда, Молодой Туд Ржевского уезда, Кимры Корчевского уезда.

Развивалась и промышленность, особенно производство кож, пеньки, канатов и бечевы. Продукция местных кожевенников находила спрос не только внутри края, но и вывозилась в Москву, Петербург, Нижний Новгород и даже за границу. Действовало немало мелких предприятий, производивших уксус, солод, крупы, крахмал, пряники.

Более половины промышленных предприятий располагалось в Твери, Торжке, Ржеве и Осташкове. В Твери, например, работало пять металлообрабатывающих предприятий. В начале столетия в губернии появились стекольные и фарфоро-фаянсовые заводы. Пожалуй, ныне наиболее известным из них является Конаковский фаянсовый завод, готовящийся отметить своё двухсотлетие.

Кроме того, функционировали помещичьи мануфактуры, где производили ткани, сукно, кисеи, платки и прочую необходимую «мелочь».

Что касается сельского хозяйства, то урожайность зерновых из-за оскудения почв несколько снизилась. Однако в губернии вовсе не голодали: ржи, пшеницы, овса вполне хватало для пропитания, а кое-где излишки зерна оставались и на продажу.
Еще в 1809 г. Тверскую, Новгородскую и Ярославскую губернии объединили в генерал-губернаторство. Новое административное образование возглавил принц Георг Ольденбургский. В Твери находилась его резиденция - Путевой дворец, где принц проживал со своей женой Екатериной Павловной - сестрой императора Александра I.

Принц Ольденбургский прежде всего принялся благоустраивать Тверь. Она, судя по всему, того требовала. В одном из официальных документов начала столетия состояние города описывалось так: «Кроме одной большой улицы, все прочие, также градские площади и подле домов канавы, оставаясь доныне невымощенными, без протоков, во всё время весны, осени, а в летнее время от дождей бывают покрыты грязью, так что во многих местах улицы делаются непроходимыми, почти непроезжими. К тому же жители тверские, видя сию часть, так сказать, забытою со стороны начальства, нечистоту города от натуральных причин умножают своею домашнею, выбрасывая всё на улицы».

Не отличались образцовым порядком и другие сферы городской жизни. Величина налогов определялась произвольно, по знакомству или кумовству, отсутствовала ясная отчетность, а купечество и даже помещики самовольно захватывали земли.
Бороться с существующими порядками (точнее, беспорядками) Георг Ольденбургский принялся активно.

Он ходатайствовал перед императором об учреждении особого Комитета по благоустройству Твери, который был вскоре создан и развил бурную деятельность. Городу вернули захваченные купцами земли, начали приводить в должный вид улицы и площади. Делалось это оригинально: каждое судно, пристающее к берегу Волги в черте Твери, должно было доставить 30 камней весом не менее 10 фунтов (то есть 4 килограммов) каждый.

Кроме того, хозяин лодки, продававший её в Твери, должен был доставить 20 камней, а с каждого воза и подводы «взимали» по три камня весом в пять фунтов. Не привёз камень - плати деньги, по гривне за каждый недоставленный камень. Таким образом был добыт материал для мощения улиц.

Не многие сегодня знают о том, что в Твери существовали (и существуют?) минеральные источники. Два века назад этого тоже не знали. Но принц Ольденбургский велел узнать, есть таковые или нет. По его инициативе в Твери были проведены соответствующие изыскания, увенчавшиеся успехом. В 1811 г. профессор Рейс составил описания двух минеральных источников.

Один из них, называвшийся Старым, был устроен на западном берегу Тьмаки в виде бассейна, обложенного белым камнем. «Вода этого источника содержала железо, углекислый натр и магнезию», - свидетельствовал В.И. Колосов. Она действовала укрепляющим образом на нервную, кровеносную и мышечную системы. Новый источник был открыт на восточном берегу Тьмаки, в нескольких сотнях шагов от Старого. Вода из него текла через вделанную в камень трубку и содержала те же полезные для человека компоненты: железо, углекислый натрий и магнезию, а также следы сернистого водорода. Правда, за источниками надлежащим образом не следили, и они быстро пришли в упадок.

Уже в 1853 г. на месте Старого источника текла грязная безвкусная жидкость. Многие тверитяне, пытавшиеся самостоятельно лечиться с помощью этой воды, «подхватывали» опасные болезни. Поэтому источник пришлось прикрыть. А в бассейн Нового, или, как его ещё называли, Серного источника однажды упал прохожий, и городское начальство решило ликвидировать и этот источник, а заодно и ванну с бассейном.

Принц Ольденбургский задумал устроить на Тьмаке канал. Здесь, как рассчитывал генерал-губернатор, должны были останавливаться у пристаней суда; также предполагалось, что обустройство канала спасёт город от нередко случавшихся наводнений. Принц решил взять казенный заём в 70000 рублей, а выплачивать эту ссуду предложил купечеству и дворянству. Купцы согласились покрыть лишь одну тринадцатую часть этой суммы, зато дворяне согласились с денежным «обременением», правда, с условием - новый канал должен был называться Екатерининским: такое название всегда напоминало бы о «милостях и благотворениях, оказанных дворянству» императрицей.

Канал собирались передать в полную собственность тверским дворянам, однако нет никаких известий, чтобы столь важный для города проект был реализован. Вероятно, обустройству канала помешала грянувшая вскоре Отечественная война 1812 г.

Принц Георг Ольденбургский в меру сил занимался благоустройством Твери, а его супруга великая княгиня Екатерина Павловна старалась сделать так, чтобы местные дворяне и купцы не скучали. Княгиня то и дело приглашала их в свой дворец на балы и просила гостей «веселиться без чинов». Например, в Пасху было заведено, чтобы после обедни шли во дворец. Великая княгиня христосовалась с каждым из гостей и дарила пасхальное яйцо.

Приезд брата Екатерины Павловны Александра I не сковывал веселья - наоборот, при нём праздники приобретали ещё больший размах. Свидетельство тому - дошедший до наших дней рассказ одной из жительниц города: «В 1809 году давали в Твери государю и великой княгине бал. Это было 4 июля; погода стояла отличная, вокзал (сад на правом берегу Волги. - СМ.) отделали на славу. Стены беседки обили французским цельным штофом и убрали её всю цветами.

Померанцевые, лимонные деревья в кадках выписали из Москвы, а дубы перевезли из Кашина и Зубцова да так рядами и поставили. Хрустальный столовый сервиз в золотой оправе, дорогие фрукты, конфеты, вина - все было выписано из столиц. Государь с великою княгинею и с придворными приехали из дворца по Волге на яхте; за ними плыли лодки с музыкантами и с пе-сенниками из мещан. Как только государь взошёл на берег, купчиха Анна Петровна Светогорова с поклоном подала ему на серебряном подносе шампанское в петровском ковше.

Музыка заиграла польский, и государь открыл с нею бал. Светогорова была в сарафане, вышитом жемчугом, да и все прочие дамы приехали в русском платье. Императору бал очень полюбился. Он танцевал со многими дамами, с княгинею Волконскою, Татищевою, Ушаковой... В свите его приехали Аракчеев, Уваров и много других; все очень веселились.

Когда стемнело, зажгли всюду иллюминацию, а по ту сторону Волги, прямо насупротив беседки, пустили великолепный фейерверк; там же горел щит с вензелем государя и великой княгини. Александр Павлович был чрезвычайно весел. «У тебя тут, сестра, - говорил он Екатерине Павловне, - маленький Петергоф».

Народу на том празднике было не счесть. Чтобы повидать императора, помещики съехались со всей губернии. Император с княгиней веселились вместе со всеми до пяти утра и обратно во дворец отправились также по Волге, с музыкой и песнями».

Подобных балов устраивалось немало. Один из них прошёл в день ангела Екатерины Павловны. Тверское купечество преподнесло ей в подарок выписанное из Парижа голубое креповое платье. Княгиня обещала надеть его, если приедет государь. Александр Павлович поспел аккурат к началу бала...

Приезжал император в 1810 г. и на бал, проходивший в Духов день. Тогда разговорился Александр с престарелой купчихой Арефьевой. «Хороший ли я себе домик выстроил?» - поинтересовался он, имея в виду заново отделанный дворец. «Да что, батюшка, - ответствовала Арефьева, - ведь бабушкин (т.е. Екатерины II. - СМ.) починили; чай, дешевле обошлось, чем весь новый-то поставить». Против столь убедительного довода у государя не нашлось возражений.

Тверские места явно нравились самодержцу. Особенно очарован государь был видом, открывавшимся в селе Каменка, что располагалось в двадцати верстах от Твери. «Прекрасные у вас места около Твери!» - сказал он как-то купчихе Светогоровой. «С тех пор, как Вы у нас, Ваше величество, все места стали краше», - молвила та в ответ. «Полноте, пожалуйста, - улыбнулся государь. - Мне лесть и в Петербурге надоела, зачем её вводить в Твери».

Однажды Александр задержался на одной из тверских прогулок, чем немало взволновал свою сестру. Когда государь наконец явился, Екатерина Павловна начала его мягко укорять. Он обнял её, поцеловал и сказал с улыбкой: «Неужто ты думала, что со мной в Твери может что-то случиться?» (цитируется по книге В.И. Колосова «Прошлое и настоящее г. Твери». Тверь, 1994)

В общественной жизни края наблюдалось заметное оживление. Сказывалась близость генерал-губернатора Георга Ольденбургского к царской семье. Вокруг княгини Екатерины Павловны сложился блистательный светский круг, так называемый Малый двор.

Подобно своим знаменитым предшественникам-архитекторам, в Твери работал не менее знаменитый Карл Росси, прибывший в город в 1809 г. для обустройства Путевого дворца. Он был приглашён для переоборудования дворца под генерал-губернаторскую резиденцию. Однако фронт работ Карла Ивановича Росси оказался более широким. По его проектам в Твери возвели Торговые ряды, придел Воскресенской церкви в Заволжье, несколько особ-няков, а в Торжке - Спасо-Преображенский собор. Именно Карл Иванович руководил уже упомянутым Комитетом по благоустройству Твери, ведал работами по мощению и освещению главных площадей и улиц.

Также в начале XIX в. появилось немало учебных заведений. В уездных городах открывались училища, а в Твери в 1804 г. Главное училище преобразовали в мужскую гимназию.

В Старице в 1810 г. на средства генерала А.Т. Тутолмина открыли больницу. Она предназначалась для лечения бедных людей, правда, не для всех: помещичьи крестьяне и дворовые люди поправить здоровье здесь не могли.

Тверь то и дело посещали видные деятели науки и искусства. Среди приглашавшихся Екатериной Павловной были художник Орест Кипренский, историк Николай Карамзин, называвший великую княгиню «тверской полубогиней». Это были далеко не праздные визиты. Например, Кипренский плодотворно работал в Тверском крае, написав портреты помещика Вульфа, строителя Мариинской и Тихвинской водных систем де Волана, князя Гагарина, а также несколько пейзажей.

Отдельного повествования заслуживает пребывание в Твери Николая Михайловича Карамзина. В декабре 1809 г. на балу у графа Ф.В. Растопчина Карамзин был представлен императорской семье. Тогда-то великая княгиня Екатерина Павловна и пригласила Карамзина в Тверь. В письме своему брату Василию Михайловичу от 15 февраля 1810 г. Николай Михайлович сообщал о своём первом визите в Тверь: «...поехал туда, пробыл шесть дней, обедал всегда во дворце и читал по вечерам свою Историю великой княгине и великому князю Константину Павловичу. Они пленили меня своей милостью».

Свидетельства о пребывании историографа в Твери сохранились в «Воспоминаниях» Ф.П. Лубяновского, руководителя канцелярий принца в Путевом дворце: «Приглашали меня на маленькие вечера к Её Высочеству, когда гости один за другим из Москвы приезжали, - писал Лубяновский. - Не один раз Николай Михайлович в Твери читал «Историю Российского государства», тогда еще в рукописи. Боялись даже изъявлением удовольствия прервать чтение, равно искусное и увлекательное».

После первого приезда Карамзина в Тверь между ним и княгиней началась переписка, продолжавшаяся до самых последних дней жизни Екатерины Павловны (она скончалась 28 декабря 1818 г. в Штутгарте). Екатерина Павловна называла Карамзина своим учителем. И это было не только данью уважения к познаниям и таланту историографа, но и отражением реальных событий. Появляясь в Тверском дворце, Николай Михайлович преподавал княгине русский язык, проверял заданные ей «на дом» переводы сочинений иностранных авторов.

Карамзин приезжал в Тверь со своей второй женой Екатериной Андреевной (сестрой князя П.А. Вяземского), а иногда и с детьми. Карамзины, как скромно замечала супруга историографа, «царствовали в доме Оболенских». Князья Оболенские, Александр Петрович и Василий Петрович, также служили при Малом дворе и имели в Твери свой дом. О своих поездках в Тверь Николай Михайлович сообщал в письмах брату. Вот, например, строки из письма от 13 декабря 1810 г.: «Недавно был в Твери и осыпан новыми знаками милости со стороны великой княгини. Прожили там около пяти дней и всякий день были у неё. Она хотела, чтобы мы в другой раз приезжали сюда с детьми».

Именно в декабре 1810 г. Н.М. Карамзин поделился с Екатериной Павловной своими мыслями о тогдашнем положении России.

Восхищённая умом, познаниями и простотой доводов Карамзина, великая княгиня посчитала, что российский самодержец Александр I должен познакомиться с соображениями Николая Михайловича относительно государственного устройства. «Брат мой достоин их слышать», - уверенно заключила Екатерина Павловна. По замечанию известного ученого Ю.М. Лотмана, карамзинская «Записка о древней и новой России» явилась «прямым заказом» великой княгини.

Спустя совсем немного времени, в начале 1811 г., Карамзин дважды приглашался в Тверь. «Я с женой был опять в Твери и жил там совершенно в гостях у великой княгини и принца, - сообщал Николай Михайлович 28 февраля в очередном письме брату. - Часы, проведённые в их кабинете, причисляю к счастливейшим в моей жизни». Именно в февральский приезд Карамзин читал великой княгине свою «Записку», которую Екатерина Павловна нашла «очень сильной» и оставила для передачи императору. Встреча Н.М. Карамзина и Александра I состоялась уже в марте 1811 г.

Император прибыл в Тверь 14 марта в одиннадцатом часу вечера... Далее читаем в одном из писем Карамзина: «Тверь, 16 марта 1811 года. Здесь уже два дня государь, и мы два раза имели счастие с ним обедать. Милостивая великая княгиня представила ему меня и Екатерину Андреевну в своём кабинете, и разговор наш впятером продолжался около часу. Нынче ввечеру приказано мне для чтения явиться в 8 часов, причём никого из посторонних не будет».

Таким образом, 17 марта в 8 часов утра Н.М. Карамзин начал читать Александру I главы из «Истории государства Российского». При этом также присутствовали принц Георг Ольденбургский и, конечно, великая княгиня Екатерина Павловна. «Читал ему (императору. - СМ.) свою «Историю» долее двух часов, после чего говорил с ним немало, и о чём? О самодержавии! Я не имел счастия быть согласен с некоторыми его мыслями, но искренне удивлялся его разуму и скромному красноречию» (из письма к брату от 19 марта 1811 г.). Наиболее выразительным из всего им написанного на тот момент Карамзин считал повествование о нашествии на Русь Батыя и Куликовской битве. Об этом он и читал государю.

А уже на следующий день, то есть 20 марта, Карамзин спешит отправить письмо своему петербургскому другу, министру юстиции И.И. Дмитриеву: «...вчера последний раз имел счастие обедать с государем: он уехал ночью. Сверх четырёх обедов... был два раза у него во внутренних комнатах и в третий раз при великой княгине и принце читал ему свою «Историю» более двух часов. «Историю» мою государь слушал с непритворным вниманием, удовольствием, никак не хотел прекратить нашего чтения; наконец, после разговора, взглянув на часы, спросил у великой княгини: «Угадайте время: двенадцатый час!»

«Записку о древней и новой России» Екатерина Павловна передала своему венценосному брату перед его отъездом из Твери - вечером 19 марта. Скорее всего, Александр успел прочитать её и составить своё, по всей видимости, не самое благоприятное для историографа мнение.

Ещё бы: Карамзин осуждал внешнюю и внутреннюю политику России тех лет, устройство войска, указывал на плачевное финансовое положение в империи, обрушивался с критикой на государственные учреждения и законодательство России... Император простился с Карамзиным весьма холодно, хотя и пригласил Николая Михайловича пожить в Аничковом дворце. По другим данным, Александр, уезжая из Твери, и вовсе прошел мимо Карамзиных, не удостоив их даже поклоном...

Чтение Карамзиным своей «Истории» Александру I в Твери стало широко известным историческим фактом, увековеченным и в скульптуре. 23 августа 1845 г. в Симбирске открыли памятник Н.М. Карамзину. Историограф читает своё произведение сидящему в кресле императору, а на спинку кресла опирается столь благоволившая Николаю Михайловичу великая княгиня Екатерина Павловна.

А в Твери на здании Императорского Путевого дворца 20 октября 1994 г. (во время празднования юбилея Тверской учёной архивной комиссии) была открыта мемориальная доска. Она посвящена столь знаменательному событию, свершившемуся в этих стенах 17 марта 1817 г. Кстати, вскоре после тверской встречи Карамзина и Александра, уже в 1818 г., вышло в свет восемь томов «Истории государства Российского», а её автор был отмечен различными государственными наградами.

Из книги "История Тверской земли" (Святослав Михня)

Впервые губернии появились в России в начале XVIII века. 18 декабря 1708 г. Петр I подписал Указ о разделе страны на губернии: "Великий Государь указал... для всeнародной пользы учинить губернии и к ним расписать города". С этого времени и начали свое существование эти высшие единицы административного деления и местного управления России.

Непосредственной причиной реформы 1708 года стала необходимость смены системы финансирования и продовольственно–материального обеспечения армии (сухопутные полки, гарнизоны крепостей, артиллерия и флот были "расписаны" по губерниям и посредством особых комиссаров получали деньги и провиант). Первоначально губерний было 8, затем их число выросло до 23.

В 1775 году Екатериной II была проведена реформа губернского управления. В предисловии "Учреждения для управления губерний Всероссийской империи " отмечалось следующее: "... по великой обширности некоторых губерний, оныя недостаточно снабжены, как правительствами, так и надобными для управления людьми...". В основу нового раздела на губернии был положен статистический принцип – количество населения губернии ограничивалось 300 - 400 тыс. ревизских душ (20 – 30 тыс. на уезд). В итоге вместо 23 губерний было создано 50. "Учреждение " предусматривало отраслевое построение местных органов, создание на местах разветвленной сети административно–полицейских, судебных и финансово–хозяйственных учреждений, которые подлежали общему надзору и управлению со стороны глав местной администрации. Почти все местные учреждения имели "общее присутствие" – коллегиальный орган, в котором заседали несколько чиновников (советников и асессоров). Среди этих учреждений были: губернское правление, в котором заседали генерал-губернатор (или "наместник"), губернатор (эта должность сохранялась, но иногда он назывался "правитель наместничества") и два советника; казенная палата (основной финансовый и хозяйственный орган, который возглавлял вице–губернатор или, как его иногда называли, "поручик правителя"); уголовная палата; гражданская палата; приказ общественного призрения (здесь решались вопросы образования, охраны здоровья и т.п.), и некоторые другие. Губернии с новым аппаратом управления получили название наместничеств , хотя наряду с термином "наместничество" в законодательстве и делопроизводстве того времени сохранялся термин "губерния".

Наместники, в отличие от бывших губернаторов, имели еще более широкие полномочия и большую самостоятельность. Они могли присутствовать в Сенате с правом голоса наравне с сенаторами. Их права были ограничены лишь императрицей и Советом при императорском дворе. Наместники и их аппарат совсем не подчинялись коллегиям. От их воли зависело увольнение и назначение местных чиновников (кроме чинов наместнического правления и прокурорских чинов). "Учреждение " предоставило генерал–губернатору не только огромную власть, но и почет: он имел конвой, адъютантов и, кроме того, – личную свиту, состоящую из молодых дворян губернии (по одному от каждого уезда). Нередко власть генерал–губернатора распространялась на несколько наместничеств. В конце XVIII века должности наместников (генерал-губернаторов) и сами наместничества были ликвидированы. Руководство губерниями снова сосредоточилось в руках губернаторов.

Временное правительство, которое пришло к власти в начале марта 1917 г., сохранило всю систему губернских учреждений, только губернаторы были заменены губернскими комиссарами. Но параллельно уже возникла и существовала система Советов. Октябрьская революция сохранила разделение на губернии, однако ликвидировала весь старый губернский аппарат. Окончательно разделение на губернии исчезло в 30-е годы XX века.

И.В. Маслова

Елабужский государственный педагогический университет

ПРОВИНЦИАЛЬНЫЙ УЕЗДНЫЙ ГОРОД РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ XIX - НАЧАЛА ХХ ВВ.: НА МАТЕРИАЛАХ ВЯТСКОЙ ГУБЕРНИИ

Уездный город российской провинции XIX в. представлял собой великолепный пример сочетания коммерческой активности горожан и исторически сложившегося патриархального жизненного уклада, со свойственными ему традициями и правилами поведения.

Согласно классификации по административному признаку в дореволюционной России выделялись:
- столицы: большие города с населением 100 тыс. и более человек;
- губернские города: средние города с населением 20-100 тыс. человек;
- уездные или малые города: с населением от 5 до 20 тыс. человек;
- заштатные или безуездные города: город-село с населением до 5 тыс. жителей.

Во-первых, губернские города, не смотря на статус провинциальных, всеми силами пытались перенять столичный образ жизни, да и динамика жизни, уровень миграционных процессов в них был гораздо выше, что обеспечивало модернизацию различных сфер жизни, уход от традиций провинциальной городской культуры.

Во-вторых, уездный город был тесно связан с сельскохозяйственной округой, что создавало условия для широкого сохранения в нем традиционной народной культуры. Уездный город, таким образом, становился хранителем в национальной культуре народных традиций.

В-третьих, численный перевес среди провинциальных городов был, несомненно, на стороне уездных. Поэтому именно в них традиционная городская социокультурная среда, несмотря на влияние специфичных для отдельных городов факторов, (экономических, географических, демографических, этнокультурных, экологических и др.) нашла воплощение в ряде характерных черт.

В России понятие «провинция» первоначально отражало территориальное деление, обозначая административную единицу в составе губернии. К началу XIX в. оно стало приобретать характер вторичности, затем уничижительности. Однако восприятие провинции как некого «захолустья», провинциальной культуры как второсортной, стоящей ниже столичной, является не верным. Провинция жила своей самобытной жизнью, что рельефно иллюстрирует история провинциального города. Внешне провинциальный город повторял столичный: те же сословия, управленческие структуры, учебные заведения. Но в стремлении дотянуться до столичного уровня каждый провинциальный город предлагал свой вариант, определяющийся исторической судьбой, сложившимися традициями, склонностью к восприятию тех или иных новомодных течений.

В типологии российского провинциального уездного города XIX в. можно выделить ряд характерных черт:

Во-первых, тип нового провинциального уездного города в основном сложился в конце XVIII - первой половине XIX вв. В результате проведения губернской реформы 1775 г., пожалования городам грамоты на права и выгоды» (1785 г.) сформировалась административно-территориальная структура провинции и иерархия городов.

Во-вторых, важной хронологической гранью в развитии города были буржуазные реформы 60-70-х гг. XIX в., вызвавшие бурный рост населения городов.

В-третьих, преобладающим типом провинциального уездного города XIX в. был торгово-административный город, являвшийся местным торговым центром сельской округи.

В-четвертых, в своей массе уездный провинциальный город был малочисленным: 5-10 тыс. жителей.

В XIX - начале XX вв. в состав Вятской губернии входили 10 уездных городов. Развитию предпринимательской деятельности в городах способствовало выгодное географическое положение губернии. Она оказалась на пересечении больших транспортных магистралей: речных путей Камы и Вятки с направлением на крупные торговые центры: Казань, Нижний Новгород, Петербург, Москву, Архангельск, Астрахань. Крупные реки обслуживались паровыми судами. Важнейшей в судоходном отношении была река Кама. «Протекая по самым хлеборобным уездам: Сарапульскому и Елабужскому, она служит купечеству главнейшим сообщением в торговых отношениях их с низовыми и другими приволжскими городами» .

На Каме действовали 8 пристаней: Крымско-Слутская, Каракулинская, Чагодинская, Пьяный бор, Икское устье, Елабужская, Свиногорская и Вятская. В 1854 г. в губернии было зарегистрировано 478 речных судов. Важную роль в грузоперевозках играли грунтовые дороги. По территории Вятской губернии проходили тракты всероссийского значения: Сибирский, Казанский, Вятско-Уфимский. Почтовый тракт в губернии был протяженностью 1728 верст, на нем размещалось 65 станций. . От ведущих путей сообщения были проложены небольшие уездные тракты и проселочные дороги, соединявшие между собой города губернии.

Заметную роль в экономическом развитии уездных городов играла торговля. В XIX в. активно развивались периодические формы торговли: ярмарки, торжки и базары. Правительство стимулировало развитие периодических видов торговли тем, что давало возможность свободной реализации продуктов сельского хозяйства и кустарных изделий. По законодательству на базарах, ярмарках и торжках допускалась свободная «продажа припасов и сельскохозяйственных произведений» без приобретения торговых свидетельств и билетов.

Ярмарочная торговля оживляла жизнь Волго-Камского края, собирая торговцев отдаленных мест с самой разнообразной продукцией. Создавая условия для реализации, она стимулировала развитие товарного сельскохозяйственного и кустарного производства.

Немаловажное значение в установлении срока проведения ярмарок имело время функционирования их в ближайших селениях, поскольку торговля шла как бы по кругу, нереализованный товар кочевал с одной ярмарки на другую. Именно поэтому городское общество г. Елабуги в 1868 г. попросило перенести сроки проведения ярмарки с декабря месяца на вторую половину августа, т.к. в декабре проходила популярнейшая в регионе Мензелинская ярмарка. С этого времени крупнейшая в Елабуге Спасская ярмарка проводилась с 15 по 21 августа.

Самой значительной ярмаркой в губернии была Алексеевская, проходившая в Котельниче с 1 по 23 марта. Ярмарка была открыта при царе Алексее Михайловиче, в честь которого и получила свое название. В 1844 г. был сформирован постоянный ярмарочный комитет, с этого времени обороты ярмарки значительно расширились. На ярмарку съезжались купцы не только из городов Вятской губернии, но со всей России. Из Московской и Владимирской губерний фабриканты привозили красный товар, чайную посуду; из Костромской - чай и сахар, из Ярославской - полотна; из Нижегородской - шапочный товар; из Тульской - железные и стальные изделия. Подготовка к ярмарочным торгам начиналась ещё в феврале, когда жители города начинали строить лавочки и балаганы, шалаши с печками. На реке, где проходила торговля лошадьми, сооружали длинные перила и ставили загородки, в которые складывали сено на продажу. «28 и 29 числа по всей площади становятся возы с мукой, солодом, горохом, солью, крупами и прочим…1 марта раздается барабанный бой, поднимается городовой флаг и ярмарка начинается» .

С первых дней открытия ярмарки город становился многолюдным и живленным. «В это время здесь бывает одного приезжего народа, по крайней мере, до 12 000 человек, а с жителями городскими не менее 15 000 человек. От такого многолюдства редкий из домов в городе не бывает наполнен большим числом разного рода звания постояльцев… Вообще всеми жителям города, имеющими свои дома и принимающими постояльцев, выбирается с приезжих торговых людей не менее 4000 руб. Уже из этого видно, что Котельническая ярмарка, хотя и не может стать наряду с прочими обширными ярмарками России, все же может быть очень полезною для своего народа и его небогатых жителей, которые во время ея могут нажить чем-нибудь деньгу» .

Ярмарки уездных городов отличались торговой специализацией и различными размерами торговых оборотов. В 1858 г. обороты Алексеевской ярмарки в Котельниче составили 706 099 рублей. Начиналась ярмарка с торговли лошадьми, а затем торговые прилавки наполнялись разнообразными товарами: мануфактурой, бакалеей, чаем, сахаром, пушным товаром и др. В начале XX в. г. Слободском действовало 4 ярмарки. На крупнейшей из них, проходившей «в десятое воскресенье по Пасхе», торговля велась на сумму в 10 000 рублей. Основными видами товаров этой ярмарки были холст, мануфактура, шерсть. Осенняя ярмарка, начинавшаяся обычно 14 сентября, славилась продажей сельскохозяйственных продуктов, но размеры торговых оборотов на ней были в 1000 раз меньше. Географический ареал участников ярмарок был довольно широким. В условиях сложившегося общероссийского рынка четко прослеживалась торговая специализация отдельных районов. Сырые кожи, пенька, лен, хлебные продукты, семя льняное и конопляное, свежая рыба, частично сало и масло, деревянные изделия, лошади, рогатый скот свозились обычно из соседних селений Елабужского, Мензелинского и Бугульминского уездов. Провинциальный покупатель не мог позволить себе поездку на крупнейшие российские ярмарки (Нижегородскую, Ирбитскую), поэтому нереализованный товар с этих ярмарок часто находил сбыт на региональных ярмарках, проходивших в уездных городах. В списке таких «нереализованных ранее товаров» были материя, сукна, бакалея, чай, кубовая краска.

Выделанный кожевенный товар: сапоги, башмаки - привозились из Сарапула и Москвы. Крупчатка поступала из Казани, с Мензелинской и Бугульминской ярмарок, соль преимущественно - из Перми.

По традиции ярмарки проводились на престольные праздники, при большом стечении народа. В эти дни принято было веселиться и гулять. Поэтому неотъемлемым элементом ярмарки были балаганы, в которых выступали артисты, играли в азартные игры: юлу и орлянку. Не случайно о котельнической ярмарке в народе ходила поговорка: «Тихо торговали, шумно пировали, - и вся ярмарка тут!» .

В отличие от ярмарок, срок действия которых составлял в среднем от 5 до 15 дней, торжки проходили только в течение одного дня и приурочивались к религиозным праздникам. Например, торжок в селе Алнаши проходил в Троицын день. А в Пасху можно было приобрести товар на торжке в с. Ильинское. Всего в одном только Елабужском уезде действовало 45 торжков.

Еще одной формой организации торговли были базары, которые проходили еженедельно. В Вятской губернии в среднем на каждый уезд приходилось от 4 до 6 базаров, проходивших в различных селах. Купить необходимый товар каждое воскресенье можно было на базаре в селе Алексеевское. По средам своих покупателей и продавцов ждал базар в селе Старые Юраши. При отсутствии стационарных торговых точек в большинстве селений уезда торжки и базары позволяли населению удовлетворить свои потребности в товарах первой необходимости.

Периодическая сфера рынка использовалась купцами как место формирования оптового груза. Сбыт чаще всего носил многоступенчатый характер. Многие товары, поступавшие на рынок, проходили уже через руки трех, четырех посредников. Сельскохозяйственная продукция возами скупалась перекупщиками, в роли которых часто выступали приказчики богатых купцов, и поступала в хранилища - «складочные амбары», располагавшиеся на пристанях рек. В складочных амбарах производились и прямые закупки зерна, которое сюда доставляли крестьяне. Формирование оптовых партий сельскохозяйственной продукции происходило и помимо базаров, непосредственно скупкой с домов через перекупщиков, чаще всего зажиточных крестьян-ростовщиков. Формирование оптового груза при закупке со двора было характерно для зерновой продукции, а также для льняного семени, холста, яиц, меда.

В целом периодические виды торговли не только способствовали накоплению торговых капиталов в руках крупных купцов, но и стимулировали развитие связей между городским населением и крестьянами прилежащих уездов.

В XIX в. подавляющее большинство жителей уездных городов Вятской губернии были русскими, но все же по своему этническому составу горожане были не однородными. В города губернии приезжали люди с различных районов России. Все они были носителями различного мировоззрения, имели разное социальное и национальное происхождение. Отчасти об этническом составе горожан можно судить, исходя из того, какую религию они исповедовали. По данным Первой всеобщей переписи населения Российской империи подавляющее большинство горожан Вятской губернии исповедовали официальное православие - 96,2%. На староверов приходилось лишь 2,03%. Мусульмане составляли 2,7% от общего числа жителей уездных городов губернии.

В середине XIХ в. в социальном составе населения уездных городов Вятской губернии преобладали мещане, которые составляли 59% от общего числа населения уездных городов. Но решающую роль в хозяйственной и общественной жизни играло купечество, составлявшее 10,9% горожан.

Купечество не только задавало тон экономическому развитию уездного города, но и влияло на формирование его внешнего облика. Следует выделить некоторые характерные черты, свойственные внешнему виду уездного города. В первой половине XIX в. в городах Вятской губернии преобладало деревянное строительство как в жилой, так и в производственной архитектуре. При тщательном анализе видна четкая взаимосвязь между количеством гильдейских капиталов и каменным строительством. В уездных городах, где проживало наибольшее количество купцов 1 и 2-ой гильдий, каменных домов было больше. В частности, города, лидирующие по количеству купеческих капиталов: Елабуга, Сарапул и Слободской, - уверенно вышли вперед и по темпам каменного строительства жилых домов. Во второй половине XIX в. в связи с активным развитием предпринимательской деятельности, а также с целью избежать или хотя бы сократить количество пожаров, каменное градостроительство стало развиваться активнее.

Постепенно в городах сформировались целые улицы, застройка которых соответствовала уровню жизни и социальной принадлежности их жителей. В Елабуге, на центральной улице города Большой Покровской, располагались только каменные двухэтажные особняки и усадьбы купцов 1-ой гильдии, а также несколько административных зданий. Шедшая параллельно ей Казанская улица с 1850 г. застраивалась каменными домами и лавками, принадлежащими гильдейскому купечеству. На следующей Малмыжской улице, где небольшие каменные строения перемежались с деревянными домами, жили в основном мещане. Да и название улиц выдает социальный статус их жителей. Например, в народе Большую Покровскую улицу в Елабуге называли Миллионной, т.к. на ней жили не просто первогильдейские купцы, а в основном купцы-миллионеры. Купеческая улица существовала и в г. Нолинске. Анализируя названия улиц уездных городов, следует отметить, что в них отражалась религиозность горожан, т.к. улица традиционно называлась в честь храма или монастыря, который на ней располагался. Так появились Рождественская улица в Слободском, Спасская в Елабуге, Предтеченская в Котельниче. Еще одним принципом, которым руководствовались при наименовании улицы, была её ориентация на соседний город или селение, что подчеркивало внутренние связи (в том числе и торговые), установившиеся между населенными пунктами Вятской губернии. Примером могут служить Уржумская улица в Нолинске, Вятская в Котельниче, Малмыжская в Елабуге.

В центре уездного города размещался главный собор, перед которым обычно располагалась центральная торговая площадь города. Именно здесь возводились каменные Гостиные ряды, располагались деревянные лавки и шкафчики с товаром. Например, в Котельниче южнее городского собора на торговой площади располагались два старых Гостиных ряда в 165 лавок. А в 1852 г. западнее собора был построен каменный Гостиный двор на 120 лавок. В Елабуге перед Спасским собором раскинулся главный торг - самое оживленное место города. Для удобства продавцов и покупателей на Спасской торговой площади на средства купца И.И. Стахеева был выстроен Гостиный двор, состоящий из двух корпусов каменных торговых рядов. Они представляли собой комплекс торговых и складских помещений. Амбары для хранения больших партий товаров располагались в подвальных помещениях торговых рядов. Небольшие партии товаров были представлены в арендуемой лавке. Арендная плата со всех торговых мест поступала в городскую казну. Центральная торговая площадь Слободского также располагала удобными торговыми помещениями - каменным Гостиным двором на 100 лавок.

Внутреннее устройство города четко регламентировалось уже в первой трети XIX в. В рапорте Вятского губернатора Министру внутренних дел в 1838 г. сообщалось: «Площади и рынки устраиваются надлежащим образом, и содержаться в чистоте и порядке, дома строятся в городах по установленным чертежам, которые предварительно проверяются в строительной комиссии» .

В каждом уездном городе строились административные здания (Городской думы, управы, казначейства и др.), учебные заведения (гимназии, реальные училища, церковно-приходские школы), богадельни, содержащиеся на благотворительные пожертвования.

Неотъемлемой чертой городской жизни были питейные заведения, которые располагались в основном на главных торговых площадях. Как было сказано выше, торговая площадь традиционно располагалась рядом с церковью или собором. Поэтому в уездном городе, где купечество активно занималось виноторговлей, создавалась неприглядная картина соседства религиозного учреждения, цель которого заботиться о народной нравственности, и кабака, реализующего прямо противоположные задачи. В ведомости Казенной палаты об имеющихся питейных домах в Вятской губернии в 1805-1807 гг. значатся питейные дома на Спасской и Покровской площади в Елабуге, в Слободском на площади у Преображенского собора и на хлебной площади и. т. д.

С развитием предпринимательства во второй половине XIX - начале XX вв. в городах стали появляться производственные здания фабрик и заводов. Почти в каждом городе был винокуренный завод: в Слободском это завод торгового дома «Наследники И.В. Александрова», в Елабуге Пивомедоваренный завод торгового дома «И.Г. Стахеев и наследники», в Сарапуле винокуренное производство «Ижевского Торг. пром. товарищества». Купеческие предприятия охватывали практически все отрасли обрабатывающей промышленности.

В XIX в. уездные города стали активно благоустраиваться, создавалась система коммунального хозяйства. В первой половине XIX в. в городах европейской России стали появляться общественные водопроводы.

В указанный период в Сарапуле была построена небольшая ветка водопровода с деревянными трубами, по которым вода шла самотеком из родников в специально устроенные резервуары - «бассейны». В 1884 г. купцом А.Т. Шитовым была проведена новая ветка водопровода, доставлявшая родниковую воду к нему на дачу, к реальному училищу, женскому монастырю и к резервуарам двух площадей Сарапула. Несмотря на увеличение протяженности водопровода, проблема снабжения населения питьевой водой оставалась открытой, т.к. зимой трубы быстро промерзали, кроме того к городским окраинам водопровод не был подведен. На средства купцов второй гильдии Н.Ф. Баранщикова и М.П. Курбатова в 1893 г. была построена вторая линия водопровода. Благоустройство города продолжил купец второй гильдии П.А. Башенин, который за время службы городским головой построил регулярный водопровод и электростанцию.

В целом от уровня развития коммерческой деятельности купцов зависело не только экономического благосостояние уездного города, но и его внешний облик. Лавки и магазины, гостиные дворы трактиры, целые улицы каменной купеческой застройки преобразили облик городской русской провинции. Социокультурная среда уездного города утрачивает черты сельского поселения и приобретает городской капиталистический характер.

Библиография:

1. Алексеевская ярмарка // Вятские губернские ведомости. 1839. Прибавление к №18. С. 34.
2. Анимица Е.Г., Медведева И.А., Сухих В.А. Малые и средние города: научно-теоретические аспекты исследования: Монография. Екатеринбург: Урал. гос. экон. ун-т, 2003.
3. Блинов Н.Н. Сарапул и Среднее Прикамье: былое и современность: Очерки с рисунками. Сарапул: Пиполитография И.М. Колчина, 1908.
4. Вятские губернские ведомости. 1858. №14.
5. Вятский край. 1897. 15 марта.
6. ГАКО. Ф. 176. Оп. 1. Д. 3547. Л. 576.
7. ГАКО. Ф. 574. Оп. 2. Д. 246. Л. 19.
8. ГАКО. Ф. 582. Оп. 26. Д. 1099. Л. 1.
9. ГАКО. Ф. 582. Оп. 92. Д. 101. Л. 15.
10. ГАКО. Ф. 582. Оп. 99. Д. 14. Л. 174-176.
11. ГАКО. Ф. 582. Оп.140. Д.98. Лл. 4, 28.
12. ГАКО. Ф. 582. Оп. 140. Д. 158. Л. 87.
13. ГАКО. Ф. 582. Оп. 140. Д. 178. Л. 17 об.
14. Глушков И. Котельнич XIX в. Топографо - статистическое и этнографическое описание г. Котельнича. Исторический очерк г. Котельнич.: Репринт. Котельнич, 1999.
15. Кошман Л.В. Город и городская жизнь в России XIX столетия: Социальные и культурные аспекты. М.: РОССПЭН, 2008.
16. Лигенко Н.П. Купечество Удмуртии. Вторая половина XIX - начало ХХ века: Монография. Ижевск: Удмуртский институт истории, языка и литературы УрО РАН, 2001.
17. Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. СПб. 1879-1905. X Вятская губерния. С.84-85.
18. Семенов-Тян-Шанский В.П. Город и деревня в Европейской России. СПб., 1910.